Вот и здание. Семеныча нет. Надо вызволить его. Катенок сильно позвала его, передавая энергию ожидания в пространство. Оно оказалось сегодня на редкость милостивым. В дверях появился он. Облокотившись на косяк двери, он огляделся. Глаза как небо. Губы сомкнуты. О чем-то думает. Одна рука в кармане, что-то ищет. Катенок откровенно любовалась им. Совсем не по-кошачьи. Заметил ее, пошел на встречу, как-то по-мальчишески спрыгнув со ступени. На их счастье рядом было полуденно тихо. Молча пошли мимо здания, свернув в какой-то двор. Нашли сваленное дерево. Оба были так рады присутствию друг друга, что не нужно было слов. Молчание нарушил Семеныч:
– Что, неймется? От безделья прискакала?… Сегодня шину проколол, обнаружил только на полдороге, пришлось в шиномонтаж заезжать, на работу к одиннадцати добрался.
«Я люблю тебя!» – Катенок посмотрела на него прямо в глаза. Это надо говорить, глядя в глаза.
– Что? – удивленно посмотрел на нее Семеныч.
Но Катенок была уже в плену собственных размышлений… Слушая его, Катенок лихорадочно смотала время назад. Вот он прокол шины. Остановка машины. А зачем? Надо посмотреть дальше… да вот оно. Через две улицы ехала ремонтная машина, большая и тяжелая. Что там с ней? Водителю плохо, он не управляет машиной. Проезжая по инерции маленький перекресток, упирается в бетонную стену и останавливается. Да, если бы Семеныч не остановился из-за прокола, он выехал бы с прилежащей дороги, и эта «дура» протаранила бы его, смяв в стену. Катенка прошиб пот.
«Глупый ты, Семеныч! Ты опоздал на свое рождение в этом мире, недоволен опозданием на работу, что немного подвел людей, и не знаешь, как опоздал на собственное несчастье. Как это важно бывает опоздать на ненужное мероприятие. Наверное, они все-таки там делают и хорошие дела. Пока я выводила из себя собеседника своими глупыми разговорами, они позаботились о моем человеке».
Семеныч поднялся.
– Домой пойдешь? Или тут покрутишься? Я освобожусь скоро.
«Не знаю еще», – Катенок понимала, что для сегодняшнего дня событий уже приключилось достаточно. Захотелось побыть одной. Она не торопясь, стала удаляться.
Сегодня оба изрядно устали. Устало встретились возле подъезда и пошли домой. Молча поужинали и нашли место на диване. Друг возле друга. Вернее, Катенок была возле. Возле него. Стало хорошо. Уютно. Со многими ли людьми мы испытываем такое? В каждой ли семье есть комфорт? Конечно, нет. Это счастье – если он есть. Отчего он зависит? От многих причин. От близости людей. От их чуткости. От личного пространства, которое не должно мешать другому, и не ограничивать само себя. От любви, от дружбы, от понимания.
«Сколько всяких слов и определений, нужных и не очень, а все сводится к двум – хорошо и плохо. Да, Семеныч?» – мысли Катенка были такие уставшие и медленные, как и вечер. Она уткнулась в ладонь Семеныча. Не хотелось двигаться. Это мы можем не двигаться. А время не может. Оно идет, бежит, летит. Замедляется в горе, убыстряется