Домой! Домой! В середине дня Катенок была в городе. Побежала к его работе. Вот машина его. Повалилась на капот. Он был еще теплый, значит, Семеныч в обед куда-то ездил. Глаза закрывались, как в тот последний вечер перед вынужденной этой «прогулкой». Катенок уснула.
Проснулась от взгляда. Семеныч стоял и смотрел. Да с такой обидой и злостью. Ни капельки любви не было. Ой, как стыдно стало Катенку. А как рассказать, где она была? Или попробовать? Или не стоит?
Это Катенку так показалось, что во взгляде Семеныча не было любви. Любовь пожирала Семеныча и полностью меняла его сущность. Любовь к Катенку у него уже проявлялась во всем… А во взгляде? Что во взгляде… Была, конечно, и обида, и злость… Но главное, во взгляде Семеныча любовь выражала свою боль и свое непонимание.
Эпизод с уходом Катенка забылся, но не скоро. Но, прошлое имеет свойство возвращаться. И Катенкино прошлое стало приходить все чаще. У нее были дела днем. По утрам она стала порой уходить раньше Семеныча. Но вечерами старалась ждать в том же месте. Изредка бывало, пропадала на день-два. Семеныч воспринимал уже это как данность. Кошка ведь.
Он понимал, что он – главное в ее жизни. Но есть и что-то еще. У Катенка было действительно что-то еще, помимо ожидания Семеныча. Были люди. Их было много. Они были неразумны. За ними надо было присматривать. Как за детьми. Даже хуже. Взрослые хуже детей, они извращенней в своих желаниях, испорчены жизнью. И все время просили и жаловались. Практически не было людей радостных, довольных, самодостаточных, таких, чтобы не тревожили Его, а помогали Ему в развитии общества, в его правильном развитии. Людей были миллиарды, и каждому что-то было нужно.
Катенок возникала в церкви и слушала. Никакой благодати она там не чувствовала. Но желания там были более конкретные и оформленные, а значит, более слышимые.
Вот женщина на маленьком сроке ждет ребенка и просит доносить его здоровым. Смотрит Катенок ребенка, там будущий уголовник, подлейшее существо, которое кроме горя матери ничего не принесет, а мать слезно просит за его здоровье и жизнь, еще нерожденную жизнь. Так мать-то хорошая, жизненно стабильно положительная. Что делать? Нужен ей такой крест? Нет, жаль ее. Принимает Катенок решение не быть этому ребенку. Это – уродливая, больная душа, случайно очутившаяся в теле человека. Лучше этой душе родиться в теле крысы. Начинает Катенок работать – мешают. Кто? Стоит наисветлейший хранитель: «Не трожь, не распоряжайся душами, которые не ты вложила в тела».
«Молчи глупый ангел, я сильнее тебя, я умнее и дальновиднее. Души попадают часто также случайно, как если бы их вкладывал человек, и совсем не туда, где их место. Они портят себя и окружающих. Нельзя быть сплошной доброте и любви, она может породить такое зло, которое убьет своего родителя», – трудно быть хирургом Катенку в такие моменты, но не отрезать гангренозную часть нельзя, сгниет еще больше.
Вот дальше,