– Я тоже. Мама и папа сильные и целеустремленные люди, но если говорить откровенно, то мне и правда всегда не хватало их заботы, ну ты понимаешь, настоящей родительской заботы. Я много думала о твоих словах, когда ты сказал, что в нашем доме никогда не было истинного домашнего тепла. Знаешь, пожалуй, ты прав, это действительно так. Они всегда были такими: сдержанными, строгими, рассудительными. Именно поэтому я испытала настоящий шок, когда отец мгновенно потерял свое неизменное хладнокровие, просто увидев обыкновенную фарфоровую фигурку.
– Да, действительно странно. Хотел бы я на это посмотреть хоть одним глазком. Вообще-то я и сам заметил, что с родителями в последнее время что-то не так, особенно с отцом, вот только не знал, что все настолько серьезно.
– Я и сама не представляю, что вообще происходит, голова раскалывается, не могу ни о чем думать, ничего делать, хочется просто тупо лечь и пялиться в потолок. Мама постоянно твердит мне, как важно для меня выступить на концерте, а я не хочу даже думать об этом.
– Ну прежде всего это нужно ей. Концерт пройдет при поддержке фонда юных талантов, мать хочет угодить Мезенцевым, к тому же там будет пресса, камеры, и конечно же куча всяких важных персон, без которых такие мероприятия почти никогда не обходятся. Ты же знаешь, как она обожает все это. Можно подумать, что выступать будет она, а не ты.
– Не знаю, может и так. Мне все равно, что она там любит или не любит. Я ужасно устала, внутри какая-то отвратительная пустота.
– Тебе нужно отдохнуть, сестренка, на какое-то время отрешиться от всего. Иногда бывает полезно очистить мозги и просто послать весь мир к чертям.
– Да, наверное. Иначе я просто сойду с ума.
ГЛАВА 8
Чернов остановил машину возле огромного жилого комплекса. Сорокаэтажный многоквартирный комплекс «Бастион», построенный в форме гигантской раскрытой книжки и освещенный светом сотен окон, ночью выглядел еще более величественно и помпезно.
– Ого, ничего так домишко! – невольно вырвалось у Вадима.
– Да, внушительное здание, – подтвердил Чернов, – здесь живут не самые бедные люди. Того, к кому мы идем, зовут Евгений Прист, хотя имен у него много, такова специфика его, как бы это сказать, деятельности, он всегда старался жить на широкую ногу, причем ничего за это не платя, сами деньги для него – это прежде всего способ самовыражения, инструмент удовлетворения желаний, порой довольно экстравагантных. Есть люди, которые любят копить, а есть те, которые обожают тратить, он как раз из последней категории, правда тратить он предпочитает чужие деньги. Это настоящий транжира, гуляка и завсегдатай самых модных тусовок Москвы. Однако его истинная страсть – отнюдь не деньги, они скорее