И следовало бы сейчас взять с него пример.
– Хороший парень?
– А? Да. Хороший. Наверное. Не знаю. Грустный немного, мне кажется. Мы в эти выходные встречаемся на…
ЗАТКНИСЬ, КОЛЛИНЗ! Нервы скручиваются жгутом под скрип-скрип-скрип-скрип-скрип доктора Эвелин.
– Где? – уточняет она.
Думай, думай, думай.
– На роллердроме!
Черт, вот почему бы не подумать об этом раньше? Отличное место, на самом-то деле. Мы могли бы поиграть в «Понг»[34] и покататься на скейтах. Или сходить в «Кеймарт»[35]. Он как Швейцария: там ничего плохого никогда не случается.
– На роллердроме?
– Да. С друзьями. Хотим помочь ему освоиться на новом месте и всякое такое.
– Понятно, – говорит она после того, как, готов спорить, продрала до дыр страницу. – Это очень мило с твоей стороны. И полезно, как мне кажется, выйти из зоны комфорта.
– Ага. – Я сглатываю. – Встретиться со страхом, чтобы встретиться с судьбой!
Она смеется, но продолжает писать.
– Так вот что это значит, да? – говорю я, пытаясь снова сменить тему. – Те вещи, что пугают тебя больше всего – это вещи, которые помогают стать тем, кем тебе предназначено быть.
Ну или как-то так.
Она перестает писать.
– Это ты хорошо сказал, Джонатан!
Капли дождя все быстрее ползут по стеклу. Внешний мир словно укрыт серой простыней, как тот фильм на уроке здоровья. И тоже часто рябит.
– Твой отец о нем знает? – спрашивает она.
– Что? Нет. С чего бы?
– Просто поинтересовалась. Он всегда хотел, чтобы у тебя появились новые друзья.
– Да. Наверное, я ему скажу.
Вранье. Еще чего! Пора выбрать другую дорожку. И поскорее.
– Вы тоже думаете, что Земля умирает?
– Что?
– Мистер Дулик сказал, что где-то читал об этом. Типа того, что нам осталось всего пять лет. Вы об этом слышали?
По моим щекам стекает пот. Это я думаю, что пот. Точно сказать не могу, поскольку не решаюсь двигаться.
– Нет, – отвечает она. – А ты думаешь, она умирает? Думаешь, нам осталось всего пять лет?
– Не знаю. Однако не удивился бы. Ведь как раз тогда я был бы свободен.
– Что ты имеешь в виду?
– Пять лет. Через пять лет мне будет двадцать один. И я наконец смогу уехать в Калифорнию.
– Да, все верно, когда…
– Когда получу деньги, которые оставила мне бабушка.
– И ты сможешь…
– Увидеть пляжи и пальмы, плавать в океане, заниматься музыкой на Лорел-Каньоне с Мамой Касс[36] и Джони Митчелл[37], стать звездой рок-н-ролла и, наконец, быть кем-то.
– Да. Но почему бы тебе…
– Готов спорить, там все сверкает, точно дискотека. – Я закрываю глаза, не желая больше смотреть на бесцветный внешний мир. – Город – как снежный шар. Из вашей коллекции. Только с блестками.
– Значит, ты так это себе представляешь?
– Да.