Стулья скрипят по полу, все вертятся на местах, ворчат. Старла вовсю болтает с Линдси: обе любят Иисуса, так что сразу ясно, о чем разговор.
Уэб и не думает шевелиться, поэтому плюхаюсь на место Саманты. Стул еще теплый от ее тела, внутри возникает противно-липкое ощущение. Теплые стулья. Словно на чужие микробы садишься. Ну да ладно…
– Привет, – говорю.
– Привет.
Он листает книжку про чайку. На лбу блестят бисеринки пота. Когда вот так вот, вблизи, становится заметно, что вид у него усталый. Слишком усталый для человека его возраста. Слишком усталый, как и я…
– Ты пользуешься мылом «Айриш Спринг»? – спрашиваю я.
– Да, а что?
– Эм-м…
Господи! У меня был целый день, чтобы подумать о том, что сказать при следующей встрече, и вот этого в вариантах не было.
– В смысле, я хотел поблагодарить тебя за ту записку на вчерашнем уроке здоровья. Это было потрясно.
Ура!
Он едва заметно улыбается.
– Рад, что тебе понравилось.
– Ага…
– Козлы они, – говорит Уэб, продолжая листать книгу.
– Я знаю.
– Все они.
– Ага…
– Гребаные копы.
– Что?
– Белые копы. Все они тупые громилы.
О… Что-то сейчас изменилось. Не знаю что. Его щеки пылают красным, сравнявшись цветом с банданой. «Чаки» пляшут адскую джигу по полу. Я не знаю, как реагировать, поэтому выпаливаю первое, что приходит в голову:
– Управляй негативом!
Я совершенно точно не собирался говорить это вслух.
– Чего?
– В смысле… (Господи! Мне хочется залепить себе пощечину. Вместо этого опускаю глаза и ерзаю кедами по линолеуму, надеясь, что сумею прокопать дыру и провалиться в нее.) Моя, э-э, врач однажды дала такой совет, так что я… стараюсь смотреть на это с позиции картографа или штурмана… в общем, не обращай внимания.
О боже. Не могу поверить, что сказал все это!
– Что ты имеешь в виду?
Его «чаки» перестают плясать, и… я продолжаю говорить! Сам не знаю почему. Словно кто-то дергает меня за ниточки. Собственный рот мне не повинуется.
– Если в жизни появляется какой-то негатив, я смотрю на него как на шанс – ну, понимаешь, обнаружить новое направление или найти другое чувство, о котором можно подумать, так что не позволяю негативу взять надо мной верх… это что-то типа игры… Да глупости все, не бери в голову. Никогда раньше никому этого не говорил, хе-хе…
Что-то слишком медленно мои кеды копают.
– Супер, – говорит он.
– А? – недоуменно поднимаю взгляд.
– Приемчик супер, говорю. Я въехал.
– А… Ладно. Круто…
Господи, эти глаза! Яростные, но нежные. Как его голос. Они превращают мой разум в яичницу-болтунью, а это никуда не годится, учитывая обстоятельства. Смотрю в пол, барабаню пальцами по столу.
– В общем, ладно… наверное, нам следовало бы поговорить о любви или как