В прихожей, как обнаружилось, Машу ждали теплая, весьма приличная куртка-пуховик и замшевые мягкие сапожки на меху… Всё это, торопливо пояснила Наталья Петровна, из тех же заветных запасов.
Сознание, кажется, полностью отключилось, и Маша происходящее с ней принимала молча, будучи в наивной уверенности, что это просто чудесный сон из тех, покидать который не хочется. Всё смешалось – явь и неявь, и она умышленно оттягивала миг вероятного пробуждения, чтобы не порушить эту сказку…
И метро, и электричка – всё то, что возникло после того, как оставленный высотный дом исчез за подвижной стеной из крутящегося на ветру снега, оставались быть то же частью длинного сна…
Громко объявивший в динамике голос: «Станция Расторгуево» – заставил вздрогнуть… Отчетливо услыхался металлический скрежет тяжелых колес: электричка, за окнами которой в синих сумерках угасал столь странно-неожиданный день, остановилась.
В потемневшем к вечеру небе тяжелые снежные тучи расползались ветхим рядном, высвобождая глубинный простор для скорых звёзд.
Вышли из электрички, поспешившей при отправлении прощально громыхнуть, и, миновав пристанционную площадь, шагнули на широкую дорогу, слабо освященную редко горящими фонарями.
По одной из сторон вдоль дороги стеной высились вековые ели с пластами снега на колючих разлапистых ветках. В стороне супротивной подпираемые наносными сугробами в безмолвии таились деревенского типа дома, с редко горящими окнами. Чаще окна припорошенных снегом домов были черны…
Свернули в проулок, где за полной ненадобностью стояли фонарные столбы.
– Совсем нынешние власти обнаглели… Думают, что никто тут не живёт… Живут! – сокрушенно выдохнув, возмущалась Наталья Петровна, поспешившая предупредить молчаливую спутницу. – Не бойся! Нам недолго осталось идти…
А Маша и не боялась!
Сугробы с чистым снегом вдоль дощатых заборов… одноэтажные домики с трубами на заснеженных крышах… припущенные снегом, почерневшие в сумерках ели… да и само похрустывание снега под ногами… -
всё это разом напомнило Урал…
И Маша отозвалась:
– Чего бояться?! У нас вообще никогда никаких фонарей нет и не было… Идешь поздно вечером домой – вокруг темень: глаза выколи.
– Скучаешь по дому? – в лоб спросила спутница.
– Случается… – согласилась Маша, осознавая тоску по Светке и по маме Наде.
– Вот и пришли! – сообщением своим Наталья Петровна оборвала
нахлынувшую череду летучих воспоминаний, и тем обрадовала загрустившую девушку. – Похоже наш Николай Иванович ждёт гостей – дорожку к крыльцу почистил, – и она толкнула от себя калитку.
– А-то! Как же без гостей-то?! – Калитка не успела захлопнуться, а мужской голос уже весело приветствовал вошедших: – Здрасьте! Здрасьте, гости дорогие! Гости желанные!
С легким тревожным волнением входила Маша в незнакомый