«1.7. Товарищи, товарищи, что же это делается, что это делается такое.
1.8. Взяли, посадили, не разобрались никто ничего, не рассмотрели ничего.
1.9. Потом объявляли взыскания, все время объявляли взыскания ему.
1.10. Теперь, когда сгорело, он виноват, а ведь все знают, что они сами подожгли.
1.11. Алтынов, Алтынов, все виноват Алтынов. Я знаю, он мне писал, что это все Алтынов, все, что выделяли, он расхищал, и он же у родственников вымогал.
1.12. Они вымогали с родственников за все – за телефонный звонок, за свидание, за посылку вымогали.
1.13. Что же это делается такое, товарищи, или никто уже не видит ничего.
1.14. Они сами подожгли, чтобы только наружу не вышло, мне сын писал, они за это сына.
1.15. И я же должен теперь, вы слышите, я же должен теперь.
1.16. Товарищи, товарищи, что же это такое.
1.17. Еще когда был ребенком, все время клеил фанерные корабли».
Тихонов понимал, что ему не следует выдумывать про себя эту книгу перовского Иова, но иначе он сошел бы с ума. Савельеву он обрадовался как родному. У него появился предлог выгнать Блинова. В деле Блинова нельзя было разобраться, мимо таких вещей можно было только проходить, стараясь не оглядываться. Они засасывали. Некоторые люди, хорошо знакомые репортеру Тихонову, не удержались и всосались таким образом – кто в помощь заключенным, кто в лечение больных детей, кто в раздачу сирот; невинный поиск смысла обернулся такой жизнью, в которой задуматься о смысле было уже некогда, то есть вопрос в принципе решался, но так же, как головная боль излечивается гильотиной.
– Я вам позвоню, – сказал он Блинову.
– Да я сам зайду, что вы будете беспокоиться…
– Нет, я позвоню, – железным голосом настоял Тихонов. Но внешность у него была неубедительная, малый рост, круглая голова, очки, – и ясно было, что Блинов придет уже назавтра и будет так ходить долго.
Савельев уселся и собрался рассказать про сигналы, но Тихонов его заговорщически прервал.
– Тсс, – сказал он. – Сейчас вернется.
– Кто?
– Этот. Они никогда с первого раза не уходят.
И точно – Блинов вернулся еще дважды, оба раза порываясь начать сначала – ему все казалось, что Тихонов не услышал, не захотел понять главное. После его второго ухода выждали минут пять.
– Ушел, – сказал Тихонов. – Рассказывайте.
Савельев рассказал про сигналы и обещал дать записи, чтобы их выложили на сайте «Глобуса».
– Интересно-то интересно, – сказал Тихонов. Он