– Ну какую-нибудь. Обязательно должна быть новейшая перерегистрация, а ты окажешься непрошедший. Или еще чего, они там найдут. Тебе надо?
В мозгу Савельева роились версии одна причудливей другой: поиск выявил секретные результаты, или все чиновники погибли и это надо скрыть, или крушение было подстроено ФСБ и раскрылось по чистой случайности, благодаря его радиолюбительству, или пропавшее чиновничество чем-то провинилось, так что теперь и черт бы с ним. Он привлек внимание к этой истории, а поисковику это было совсем некстати.
– Но люди же, – начал он, понимая всю бесполезность спора.
– Ну люди, да, – сказал поисковик. – Везде люди. Радиопередача «В гостях у сказки». Ты только знаешь что, искатель? Ты не рассказывай много про это дело. С тебя смеяться будут, как ты голоса слушаешь. От меня тебе благодарность, от всех нас, и будь спокоен.
– Хорошо, – сказал Савельев очень спокойным голосом. Сестры и пациенты, сколько-нибудь его знавшие, поняли бы, что этот спокойный голос ничего хорошего не предвещает, но эмчеэсник с ним не работал и в людях не разбирался.
3
Теперь надо прояснить связь между Игорем Савельевым и пропавшей руководительницей «Местных» Мариной Лебедевой, двадцатилетней активисткой-общественницей, улетевшей с компанией больших боссов якобы встречаться с массами, а на деле париться в баньке. Вся верхушка перовского отделения «Инновационной России» явилась в шесть вечера на аэродром и потребовала борт. Председателю ИР Дронову в Перове не принято было отказывать, но начальник аэродрома Крючников заартачился. Он сказал, что нет летчика. «Вызови!» – заорал Дронов, который явно был уже хорош, хоть прямо об этом не писали. Дронов был человек таинственный, появился в Перове недавно, и знали о нем только то, что в Москве у него паутина высших связей. Савельев ничего о нем не знал и не интересовался.
Крючников вызвал пилота, но тот отказался взлетать, упирая на технику безопасности: в «Ан-2» ни при какой погоде нельзя запускать больше двенадцати человек, а этих было тринадцать, и все, кроме Марины, грузные. Дронов опять заорал, и Крючников на собственный страх и риск сказал пилоту: не связывайся. Тяжело разогнавшись, они улетели в долгий зеленый закат, и больше их никто никогда не видел.
Фотографию Марины Лебедевой Савельев увидел на следующий день в перовской газете «Глобус». Есть женщины, заставляющие нас вспоминать, как мы живем, и сразу представлять другую жизнь, которая тут же начинает казаться реальной. Всякий спросил бы: что делать ангелу в «Инновационной России»? Но где же и быть ангелу, как не в аду, на переднем крае борьбы? Марина Лебедева принадлежала к тому типу святых, которые раздают себя всем, потому что мужчина никакой святости, кроме блуда, не понимает. Савельев сразу в ней увидел эту жертвенность, которую изображают столь многие – но понимающий человек разберется с первого взгляда. Он понимает, где шлюха с запросами, а где ангел с печальным детским ртом углами вниз, полуприкрытыми глазами и выражением сладостной обреченности. Савельев сразу понял, что найдет