Я давно наблюдаю за ней, естественно, не на самих уроках. Как я уже говорил, она садится за последние парты, и если бы я каждый раз оборачивался, это бы выглядело странно. С первой недели в нашей школе она свободно болтает с другими девчонками. Прошло две минуты, как они познакомились, а выглядит так, будто старые подруги. Жаль, я так не могу. Так вот, я понаблюдал за ней и подумал, раз она общительная, то не будет против соседа по парте.
Я не собирался набиваться в друзья. Мне просто надоело быть одному.
Соня, так зовут эту девушку, новенькая. Она сидит одна не потому, что с ней не хотят общаться. Любой девчонке нашего класса подсаживаться к Соне означало бы бросить подружку. Согласись, вышло бы неловко. Дело в том, что в нашем классе нечетное число учеников, и в любом случае кому-то придется сидеть одному.
Я не рассчитывал подружиться с Соней, подсел, чтобы не было так тоскливо. Потом она скажет: «Проваливай дружок», и я вернусь к себе. Пообщавшись с ней, я понял, что Соня не только общительная, но и умная девушка.
И хотя Соня новенькая, кое-что я о ней знал. Например, она красит ногти зеленым лаком, в правом ухе три серьги, и ее семья переехала из Беларуси. Интересно, что их сюда привело?
В тот же день у одного из дружков Звиада случилось обострение внимательности: догадайся, над кем он пошутил?
– Эй, Звиад, посмотри, наш Нытик нашел себе подружку.
– Ага, чего-то я не заметил. Интересно… Похоже, Нытик передумал кончать с собой, а жаль…
– Как же мне надоели их дурацкие шуточки, – Соня сидела рядом и все слышала. – Спасибо, что хоть ты не заодно с ними. Меня уже достали эти кретины.
– Забей, скоро им надоест, и они забудут.
Не знаю, о чем думала Соня, наверное, думала, что ее слова меня успокоят. Согласись, не простое это дело – забивать. Попытаться, конечно, можно, но если тебя достают целыми днями, то как тут забить.
Вчера последним уроком была химия, учительница предупредила нас быть внимательными – тема сложная и важная, если сейчас не вникнуть, дальше будет сложно нагнать. Кажется, это были классы органических веществ. Она старалась, расписала доску километровыми формулами, где-то из середины класса послышались стоны. Потом смех. «Еще момент… это очень важно… все понятно?..», – она распиналась как никогда. Мы с Соней перестали ее слушать минут через пять, вместо этого мы говорили. Разговаривали шепотом, Соня положила голову на парту, я прикрывал рот ладонью.
– Слушай, чего ты садишься всегда за последние парты?
Она держала глаза закрытыми, я видел, как они мечутся под веками. Выглядело жутко.
– Очень просто. Давид, ты сам знаешь, – она открыла глаза, взяла прядку