– Вообще-то у меня ДЦП13, – сказал я.
– Вау! И всего-то? – удивился он, будто я сказал про насморк. – А у меня порок сердца14, и?..
Оказывается, есть те, кто адекватно реагирует на то, что у тебя ДЦП. Я-то думал, он посмотрит на меня, как на мертвеца, и скажет: «Покойся с миром».
Как оказалось, мы с Аликом из одной школы, я в девятом, а он в одиннадцатом классе. Странно, я совсем не помню, чтобы видел его в коридоре или на собраниях. Он спросил, кто моя классная. И когда я ответил, Алек так рассмеялся, что еще не скоро смог говорить.
Эту забавную историю он рассказал по большому секрету. Она касается реальных людей, поэтому я не называю имена и фамилии. Он услышал ее от брата. Случилось это на его выпускном. Основная масса народу оставалась в столовой, тогда как ему, то есть брату Алика, с парочкой друзей захотелось побродить, может и почудить. Им показалась заманчивым погулять по коридорам в темноте. Они всего-то хотели зайти в учительскую, растянуться на диване и слегка подымить. Окна оставить открытыми, и к утру весь запах уйдет. Уже на подходе к учительской они услышали возню. Подобравшись ближе, ребята прислушались. Как говорил брат Алика, там кто-то шалил. Так вот, заходят они в учительскую, включают свет… То, что они увидели, их, грубо говоря, шокировало, а если мягко – то ребята охуели с большой буквы «О». Там была моя классная, и она случайно зацепилась языком с одним из выпускников.
Я спросил у Алика, сколько времени. Когда узнал, что уже давно перевалило за десять и стрелки ползут к одиннадцати, я внезапно отрезвел. Как мне показалось. Попрощавшись с ним, я спрыгнул со скамейки. На пол полетели пустые жестянки, голова закружилась, я качнулся на желатиновых ногах. Алек подхватил меня за руку.
– Дружище полегче, – сказал он. – Тебе куда?
– Дядя Ирак, – сказал я, слабо соображая. – Отведи… к нему.
– Где он? Как выглядит?
– С ус-сами…
– Дружище, тут почти все с усами…
Дядя Ирак оказался там, где я его оставил. Увидев меня в таком состоянии, он невольно рассмеялся.
– Хо-хо-о, парень, да ты порядочно окосел, – сказал он и снова рассмеялся. – Присосался к бутылке винишка? Ах-х, черти, как я буду оправдываться перед твоей матерью?
Гараж плыл, люди кружили в облаках табачного дыма, я пытался не терять равновесие, дядя Ирак тихо посмеивался, Алек поддерживал. Затем темнота и холод, я пару раз упал. Следующее, что я помню – крики, женский голос. Тетя Цира отчитывает дядю Ирака, тогда как он молча носится с горячей туркай, ему нечего возразить, и он нарочно громко шарит в посудном шкафчике в поисках кружки.
Горький кофе не хотел лезть, его было очень много. Дядя Ирак настаивал, чтобы я не прекращал пить. Меня тошнило, и красное ведро вовремя оказалось под рукой. Все, что было в моем желудке, вышло грязно-желтой жижей. Дядя Ирак отвел меня в ванную, чтобы я привел себя в порядок и хорошенько умылся. Меня положили на диван, и минут через двадцать мне слегка полегчало.
Когда