– О, я вижу, вы как раз пишете приглашения! воскликнул Фрэнк, когда они прошли в библиотеку. – Могу я получить свое? Я еще не знаю, где буду жить в Лондоне, поэтому приглашение вряд ли найдет меня, если вы отправите его по почте.
Хельга села за стол и взяла ручку.
– Но мне не хотелось бы ждать до двадцать пятого, чтобы вновь увидеться с такими очаровательными дамами, – продолжал Фрэнк. – Вы позволите мне прийти к вам, скажем, послезавтра на чай?
И вновь у Хельги появилось недоброе предчувствие. Но она не успела ответить, так как ее опередила Эдит, тихо проговорив:
– Будем рады, мистер Суинтон.
Глава третья
Фрэнк сидел в ресторане «У Рауля» и ждал Хельгу.
Он выбрал столик у стены, который с одной стороны был отгорожен от зала плюшевыми портьерами. На стене висели фотографии королевского семейства в позолоченных рамках.
Ресторанчик был крохотным, но в нем отменно кормили. Маловероятно, решил Фрэнк, что Хельга встретит здесь кого-нибудь из своих знакомых.
Когда он предложил ей встретиться наедине, Хельга испугалась и сказала, что за три года пребывания в Англии и работы у сэра Альфреда ни разу не ходила на обед или ужин без Эдит.
– Тогда пора начинать, – властно заявил Фрэнк, и она позволила ему уговорить себя.
Она опаздывала, и Фрэнк усомнился в том, что у нее хватило храбрости сдержать обещание. Он то и дело посматривал на дверь, удивляясь собственному нетерпению.
В его жизни было много женщин, и, оглядываясь на девять лет, минувшие со дня смерти его матери, он спрашивал себя, как сложилась бы его судьба, если бы женщины не считали его привлекательным. Именно благодаря их интересу он всегда был накормлен и одет и имел крышу над головой.
Среди них были хозяйки меблированных комнат, без особой надежды ждавшие от него квартирной платы, женщины неопределенного возраста, влюблявшиеся в него до самозабвения и пополнявшие его гардероб, когда он закладывал все, кроме последнего костюма.
Ни одна женщина – независимо от возраста и социального положения – не могла устоять перед ним. С годами он в совершенстве овладел искусством обольщения, убедившись, что оно является грозным оружием.
Он ни разу не пожалел о том, что в ночь смерти своей матери поддался безотчетному порыву и ушел из дома.
Он больше никогда не возвращался туда. Лишь однажды, почувствовав себя более подавленным и одиноким, чем обычно, и не зная, к кому обратиться за помощью и где раздобыть еду, он потратил последние пенсы, чтобы доехать до кладбища Кенсал-Грин, в надежде, что мать похоронена там. Ему удалось разыскать ее могилу, и он долго простоял с непокрытой головой, уставившись на дешевое надгробие, на котором было выбито ее имя и дата смерти.
Он спрашивал себя, что сказала бы мама, если бы увидела его сейчас. Три года независимости изменили его характер и ожесточили его. Он узнал мир и познал, что такое горечь. Он прошел школу, в которой выживают сильнейшие.
Он