© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Глава первая
1902
В конце улицы слышалось заунывное пение шарманки, наигрывающей популярную мелодию. Звуки музыки смешивались с отдаленным гулом транспорта.
Фрэнк Суинтон сидел возле открытого окна и писал. Рядом с камином, пустая топка которого была скрыта за экраном в виде веера, расположилась с вязанием молодая женщина. Тишину комнаты нарушал лишь мерный перестук спиц.
Внезапно с улицы крикнули: «Эмили!» – и женщина, отложив вязание, встала и вышла из комнаты.
Фрэнк зевнул, потянулся и выглянул в окно.
В двадцать один год он все еще продолжал, как говорят, «держаться за маменькину юбку», однако зажить самостоятельно ему мешала не только нежная и искренняя привязанность к матери, но и бедность.
Неожиданно он с отвращением отодвинулся от стола и, вскочив, оглядел комнату. Его взгляд упал на зеркало над камином, и он увидел свое отражение на фоне угрюмых серых стен. Сумерки не позволяли рассмотреть черты лица во всех деталях, но Фрэнк прекрасно представлял, как выглядит: темные всклокоченные волосы, обрамляющие высокий лоб, широкий рот с чувственными губами, твердый подбородок.
Не красавец, но довольно привлекателен, заключил Фрэнк, если учесть, что он высок и строен.
«Однажды я совершу нечто значительное», – пообещал он своему отражению.
Дверь открылась, и в комнату вошла мать с лампой в руке.
– Прости, что так долго держала тебя в темноте, сынок, – ласково проговорила она. – Я забыла утром наполнить лампы, поэтому залила масло сейчас.
Она поставила лампу с круглым матовым абажуром в центр стола на вышитую салфетку, затем подошла к окну, опустила жалюзи и задернула тяжелые бархатные шторы с бахромой.
– Как продвигается работа? – спросила она, увидев на столе раскрытые книги и исписанные листы бумаги.
– Я не собираюсь сдавать экзамен, – прямо заявил Фрэнк.
Услышав печальные нотки в голосе сына, миссис Суинтон резко повернулась. Она была невысокой, худенькой женщиной, неухоженные руки свидетельствовали о том, что ей приходится много трудиться. Ее седеющие волосы были забраны под обруч.
– В чем дело, дорогой? – спросила она.
– Просто мне до смерти надоело заниматься тем, что, я уверен, никогда мне не понадобится, – ответил Фрэнк. – Я не создан для бизнеса, во всяком случае, для бизнеса такого рода.
Вздохнув, миссис Суинтон села на стул.
– Но если ты не хочешь заниматься этим, – вновь заговорила она, – то что ты собираешься делать? Фрэнк, дорогой, я согласна, что эта работа не подходит тебе. Если бы ты мог поступить в университет, все сложилось бы иначе.
Фрэнк горько улыбнулся: сколько раз он слышал от матери эти слова!
– Но возможности поступить в университет не было, верно?
– Тебе же известно, что нет, – покачала головой мать. – Если бы твой отец…
– Кстати, где он? – осведомился Фрэнк.
– Он еще не вернулся, – ответила миссис Суинтон, опустив глаза на руки, чтобы не встречаться взглядом с сыном.
– Ну что ж, в этом нет ничего необычного, – хмыкнул Фрэнк.
– Давай не будем обсуждать это, – попросила мать. – Возможно, сегодня ничего не произойдет. Давай поговорим о тебе, дорогой. Чем бы ты хотел заниматься… я имею в виду, если бы у нас были деньги?
– Какой смысл даже думать об этом? – довольно грубо произнес Фрэнк. – У нас нет денег и, вероятнее всего, никогда не будет.
– О сынок, мне больно от мысли, что я не сумела обеспечить тебе достойную жизнь.
Во взгляде матери явственно читалось страдание, и Фрэнк, поддавшись порыву, обнял ее за плечи.
– Не беспокойся, – сказал он. – Однажды случится нечто, что кардинально изменит нашу жизнь, вот увидишь.
Звук открывшейся двери заставил их вздрогнуть и повернуться. На пороге стояла Эмили. Они всегда старались скрывать от нее свои чувства друг к другу и поэтому сейчас устремили на девушку виноватые взгляды.
Эмили была на пять лет старше брата. В то время как Фрэнк прилагал хоть какие-то усилия, чтобы вырваться из бедности, его сестра к двадцати семи годам смирилась со своей участью, и ее угрюмый вид служил постоянным укором для миссис Суинтон.
Фрэнк поспешно отодвинулся от матери и принялся собирать книги на столе.
– Послушай, мама, – сказала Эмили, – ты могла бы подождать, пока я сама принесу лампу. Ты же знаешь, что говорят доктора, у тебя слабое сердце, а лестница из кухни слишком длинная.
Вполне возможно, что девушкой двигала