– Приготовления ведутся, – сухим тоном промолвил государь. – В Москве работает Франц Леппих. Немецкий инженер, у него целая команда. Он готовит зажигательные снаряды. Но даже в секретной переписке об этом не говорится ни слова. Мы разработали версию, по которой Леппих строит воздушный шар, чтобы бомбить армию противника с воздуха. Если французским агентам и удастся что-то выведать о Леппихе, так только эту абсурдную идею с воздушным шаром.
– Позвольте еще один вопрос, ваше величество. Вы сказали, что три человека – четыре вместе со мною – знают о том, что существует вариант оставить Москву. Правильно ли я понимаю, что граф Ростопчин входит в это число?
– Нет, – резким тоном прервал меня государь. – Граф Ростопчин как московский генерал-губернатор имеет план действий на случай оставления Москвы. Сожжение города и Франц Леппих являются частью этого плана. Но граф Ростопчин не знает того, что решение об оставлении Москвы обсуждается всерьез. Об этом знаю я, Барклай и Кутузов. И вы, Андрей Васильевич.
Я растерялся, не представляя себе причину, чтобы столь судьбоносные планы строятся без участия московского главнокомандующего. Император заметил мое смятение и с готовностью ждал новых вопросов.
– Ваше величество, осмелюсь спросить, – решился я. – Но как же граф Ростопчин? Московский генерал-губернатор вправе знать. Иначе… как же он будет действовать?!
– Вы правы, – ответил государь, – московский главнокомандующий вправе и даже обязан быть поставлен в известность. Но только, если бы это был кто-то другой, а не Ростопчин. Он,.. – император сделал паузу, подбирая слова, – он слишком неистов. Он ни за что не оставит Москвы без боя. Но бой у стен древней столицы может погубить армию, а для москвичей превратиться в бойню. Этого нельзя допустить. Но единственный способ с таким человеком, как граф Ростопчин, это не ставить его в известность. Держать от него в тайне до последней минуты. И потому этот план известен только троим. Иначе – тайны не сберечь. Вы четвертый.
– Благодарю вас за доверие, ваше величество. Моя жизнь в вашем распоряжении.
– И вот что, Андрей Васильевич, подробности о Бернадотте также держите в тайне. Я не хочу, чтобы сведения о шпионе, способном повлиять на решение кронпринца, дошли до Швеции. Пусть ничто не смущает Бернадотта, а то он уж больно чувствителен. Далее. После того, как агент будет пойман, вы получите новое назначение. Такое, какое пожелаете, – пообещал государь. – И кстати, это хорошо, что вы отказались перейти на службу к Вязмитинову. Министерство полиции не приспособлено для ловли шпионов. Здесь нужна хитрость, тонкая работа. Для этого мы учредили обособленную службу – Высшую Воинскую полицию, причем свою в каждой из трех армий. Но к сожалению, действительно работает только Высшая полиция Первой Западной армии. Но именно она нам теперь и нужна, штаб ее расположен в Москве. Директором назначен Яков Иванович де Санглен, он подотчетен