Но он молчал, не зная, что сказать ей: столько переживаний и сумбурных чувств он ощущал одновременно, что не в силах был объяснить их и самому себе: что тут сказать Элиф!
– Когда вернёшься? – первой нарушила молчание девушка, на время справившись с охватившим её отчаянием от скорой разлуки и перейдя на «ты»: не до обид – он уезжает!
– Вернусь, – задумчиво произнес Мехмет, избегая её глаз, – обязательно вернусь.
– Когда? – Элиф нужен был конкретный ответ, и она начинала злиться. Она всегда злилась, когда сразу не могла получить то, что хотела больше всего. А сейчас… он уезжает так далеко, что кажется: он просто исчезает! Исчезает, растворившись в воздухе, как и не было его никогда, как будто она сама его себе придумала. Элиф захотелось сначала вцепиться в него руками, а потом, размахнувшись, крепко ударить своими кулачками в его грудь, достучаться до его сердца ими: как он посмел, уезжать тогда, когда она его полюбила! И она будет стучать своими кулачками в дверь его души до тех пор, пока у неё не утихнет боль отчаяния, разлившаяся от горла до желудка, не дающая ей дышать, спазмирующая и мучительная. Пока он не поймёт, как ей плохо будет без него, и что она уже никогда не сможет быть прежней беззаботной Элиф, а станет одинокой и покинутой им Элиф.
Но единственное, на что она решилась, это только бросить в него сорванные им же плоды платана. Плоды были достаточно жёсткими, крепко соединёнными между собой черешком, но, ударившись о грудь Мехмета, они легко разделились на две части.
Он их поднял из-под ног и, сверкнув чёрными глазами, тихо произнёс, сдерживая негодование:
– Когда я вернусь, а я вернусь, Элиф, надеюсь, что ты повзрослеешь, – здесь он сделал паузу, ещё борясь со своим гневом, но, рассмеявшись в голос, продолжил:
– И перестанешь бросаться в меня всем, что попадёт тебе под руку. Один из плодов, которым ты так мастерски запустила в меня, я беру с собой – на память о твоём горячем характере и в надежде на то, что он обязательно встретится со вторым, предназначенным ему и выросшим с ним на одной ветке. Второй плод – возьми ты и храни, вспоминая моё обещание. Да, и не забирайся больше на платан: не хочу, чтобы кто-нибудь другой тебя спасал, когда будешь падать.
Не попрощавшись, Мехмет повернулся к ней спиной и быстро пошёл прочь, убегая от Элиф, исчезая из её поля зрения, растворяясь в туманном осеннем воздухе их уютной, а сейчас опустевшей улочки под сенью платана.
– Элиф, что с тобой, дочка? – в который раз спрашивала мать у молчаливой Элиф, погруженной в себя и нереагирующей на её вопросы.
Небахат попыталась вспомнить, чем была занята Элиф на этой неделе, может, это объяснит ее сегодняшнее состояние. Но как не старалась,