– Что, сбрендил!? – пискнул голос за спиной. – Ха-ха, он не знает, что делать.
Повернулся. И – нате! Перед ним пестрое пятно разновозрастной компании во главе с высоким крепким пареньком. Почему-то лидерство часто воспринимается с непокрытой кудлатой головой и руками, скрывающими в карманах куртки неопровержимый аргумент. Глядя на внешнюю расхлябанность, запросто можно предположить их причастность к смерти Казакевича. В маленькое окошечко просунулась голова продавщицы.
– Петька, я о чем просила… к покупателям не приставай, отгоняй хулиганов.
По всей вероятности, у них существовал негласный договор, а дармовая охрана магазинчика дает возможность приобретения бесплатной водки и очень даже спорное право диктовать свою волю.
– Откуда будешь? – прозвучал вялый вопрос, как если бы лидеру принадлежали все магазины в округе.
– Местный.
– Мы своих по запаху чуем.
– И что? Пришел к Сергею Петровичу, вот и заглянул в киоск.
– Ладно, пошли! Не наш трофей. – Парень покровительственно глянул на свое окружение, вытащил руку из кармана, жестом показывая направление. Сам не двинулся с места, а выразил недоумение: – И что это Петрович в рюмку полез…
– Вы всех знаете? – осмелел Мухин.
– Тебе то что! – проявил злые интонации писклявый голос.
– Интересуюсь историей смерти Ефима Терентьевича.
– Тебе чего надо!? – теперь уже начал злиться вожак. – Коньяк получил, вот и топай. А то – с удовольствием поможем.
Последняя фраза прозвучала с явной угрозой, под ехидные смешки приятелей, и Леня не очень обдумывал сомнительное обещание. Фортуна благоволила ему, и он возомнил себя великим актером, способным перевоплощаться в человека разного пошиба, находить общий язык с любым изгоем, отторгнутым современным обществом.
– А что! Заодно по батному поботкам, – развязно прошамкал он, вживаясь в придуманную роль.
– Чего-о? – растерялся не слишком осведомленный в блатном жаргоне вожак.
– Не прочь поговорить, – поспешил поправиться Леня.
– А то заговорил… Ладно, мы тебя быстро воспитаем. Вон и трубы проложены. Тепло, и мухи не кусают. Там и стаканчики найдем – нам не впервой.
Трудно сказать, насколько воспитался Мухин. Одна мысль свербила в пьяном сознании: не перегнуть палку. Энное чувство подсказывало, ребята могут резко изменить к нему отношение – не в лучшую сторону. В сущности, перед ним компания местных хулиганов, высматривающая в его психологии слабое место. Но почему? Библия учит любить ближнего, и Леня любил – сначала пропил свою бутылку, потом участвовал в распитии самогона. Количества он не замечал.
Тихий звон долетал до сознания. Или шелест. Возможно, все сразу, а он не мог сосредоточиться, понять их природу. И как сделать, если ему мешают, пихают со всех сторон. И он готов возмущаться.