Веспасиан был поражен таким откровением и быстро попытался поддержать грустного сына:
– Ты что? Мне нечего тебе прощать, ты идеальный сын и другого мне не надо и меняться тоже не надо! Да, у тебя есть недостатки, как и у всех, но для меня это не имеет значения. Не волнуйся насчет Иудеи, ведь ты же настоящий воин и всегда дашь отпор, только если не будешь лезть на рожон. Пообещай мне!
– Не могу уже ничего обещать, моя цель найти Рубрия и я ни перед чем не остановлюсь, а чему быть, того не миновать.
Отец ничего не ответил, лишь покачал головой. Они подошли к вилле, возле которой стояли рабы с двумя лошадьми. Флавии вскочили на них и поскакали в сторону Аппиевой дороги. По городу ехали осторожно, чтобы случайно не сбить кого-то. Когда они заехали на улицу Аргилет, то впереди увидели столпотворение, образовавшееся из-за паланкина с каким-то патрицием. Патриций вышел из паланкина и попытался обругать Флавиев, но те, не обращая внимания, проскочили мимо него, опрокинув при этом его паланкин. Довольно долго выбирались из города, пешком было бы быстрее. Но зато, выехав на Аппиеву дорогу, они уже помчались. Подъехав к усыпальнице матери, остановились и спрыгнули с коней. Теперь рядом с Домициллой-Старшей упокоилась и младшая. Кто бы мог подумать, что дочь всего на несколько дней переживет свою мать. Тит стал между двумя могилами и положил на них руки:
– Мои дорогие мама и сестра, простите меня, что не смог уберечь вас от смерти. Ведь это меня пытались отравить, а пострадала ты, мама. Это фактически я убил единственную твою любовь, тем самым убил и тебя, сестра. Я до конца дней буду чувствовать свою вину и никогда себе этого не прощу. Жаль одно, что не могу вновь вернуться в календы апреля, чтобы все исправить. Еще раз простите, если сможете! – после чего взобрался опять на лошадь.
Веспасиан же, еще немного помолившись, тоже залез на коня, и они поспешили на свою виллу.
Практически весь вечер три Флавия провели вместе в общении и обсуждении разных проблем. Спать пошли, когда уже на улице была глубокая ночь.
Утром Тит проснулся выспавшимся и довольным, что наконец отправится в путешествие. По пути в триклиний на завтрак он встретил Марка, который обратился к нему:
– Господин! Можно, я с тобой поеду в Иудею, буду защищать и помогать тебе, а заодно и побываю на своей родине, ведь в последний раз я там был еще совсем маленьким, а тут такая возможность перед смертью увидеть ее снова!
– Да это не мне тогда помощь понадобится, а тебе, за тобой надо будет ухаживать и оберегать тебя!
– Я серьезно, господин!
– Что ты у меня спрашиваешь? Ты же не меня оставляешь, а отца и брата, у них и спрашивай!
– Я с твоим отцом говорил, и он меня отпустил. Тем более, что они будут редко жить здесь, в основном, во