– Кто у них военачальник?
– Трибун Гирций, это он и был!
– Как ты думаешь, где он сейчас может быть?
– Наверно у себя в каюте, а что?
– Я к нему пойду, ты меня сопроводишь?
– Нет, я хочу поесть, возьми лучше одного из рабов, он знает дорогу.
– Иосиф, идем со мной. – сказал Тит, вставая из-за стола.
Тот честно последовал за Флавием, который, в свою очередь, пошел за провожатым и подойдя к каюте, постучали. Им открыл Гирций и увидев их попытался закрыть дверь, но Тит успел поставить ногу так, чтобы она не захлопнулась. Затем рукой толкнул дверь в сторону.
– Хочешь ты или нет, но меня выслушать должен! – строго произнес Флавий.
У трибуна был такой вид, как будто его публично оскорбили и унизили, но он показал рукой, чтобы они проходили. В каюте сидели и те двое центурионов. Тит, завидев их, произнес:
– Вообще-то, когда видите старшего по чину, то есть трибуна, надо вставать!
Те нерешительно посмотрели друг на друга, но все же поднялись.
– Если ты пришел меня отчитывать, то можешь уходить! – начал говорить Гирций.
– Нет, не отчитывать тебя пришел я сюда, а объяснить, что нам предстоит долгое плавание. За это время мы должны стать одной командой. Пока я прошу, по-хорошему, уладьте ваш конфликт. Я не говорю вам, чтобы вы стали друзьями, но хотя бы здороваться и прощаться вы можете. Согласны?
Гирций с таким пренебрежительным видом посмотрел на Иосифа, что понятно было, он это выполнять не собирается.
– Вы согласны? – повторил Флавий.
– Да, мы будем стараться! – ответил недовольным голосом трибун.
– Тогда хорошо. – сказал Тит, подозрительно глядя на них. – Но учтите, если вы предпримете что-то незаконное по отношению к нашему другу, я поговорю с вами снова, но уже по-другому! – он повернулся, вышел из каюты вместе с Иосифом и хлопнул дверью. Но не ушел, а приложил ухо к небольшой щели между дверью и стенкой, а другу махнул рукой, чтобы тот уходил. Послышались удаляющиеся шаги Маттафии.
– Они уже ушли! Так что ты думаешь об этом наглом Тите, а, Гирций? – спросил один из центурионов.
– Я бы ему раз и навсегда показал, как надо относиться к иудеям и его заодно проучил, но он важная фигура, за которым стоит сам император, а я не хочу, чтобы из-за него меня в лучшем случае сослали в ссылку.
– И что ты теперь будешь терпеть иудея и унижаться перед ним?
– Конечно, буду. Если ты такой умный, придумай план, как избавиться от трибуна и иудея, чтобы нас не заподозрили. Это уже никак не сделать, значит, остается терпеть!
– Можно одного из них отравить, другого сбросить за борт и все.
– Чтобы с ними не случилось, главными подозреваемыми будем мы. Так что запомни, с ними ничего не должно случиться, ты понял меня?
– А если подвернется удачный случай, можно будет им воспользоваться?
– Смотря какой!..