– Ну, что?.. Ну, что тебе еще надо от меня?.. Не мучь меня!.. Пожалуйста, не мучь меня! Я больше не могу так жить!.. Убей меня, прошу, лучше, убей меня сразу! … Я не хочу больше жить!.. У меня просто нет больше сил, жить!
Вера еще не слышала о том, что существует ад, она просто в аду жила, о рае она тоже слышала, но там жили святые, поэтому она просто верила в то, во что ей самой хотелось верить, она верила, что со смертью к человеку приходит покой, который был ей так необходим.
– Не подходи ко мне! – строго предупредила она маму. – Не подходи!.. Я… я укушу тебя! Я буду кусать тебя до крови, как злая собака!
Вере вдруг захотелось даже рычать и скалить зубы. Она готова была напасть на обидчика и погибнуть в схватке с ним. Ожидая нападения, девочка забилась в угол кровати и ощетинилась.
Римма испугалась и стала оглядываться по сторонам, ища помощи. Из других спален стали выходить мамины родственники с сонными и недовольными лицами, но Вера их не узнавала. Девочка смотрела исподлобья на людей, окруживших ее кровать, но видела только свою маму. Держа ее под прицелом своих колких черных глаз, она немного утихла и стала что-то причитать себе под нос, захлебываясь слезами. Ее слезные сопли ручьем текли из ее глаз и носа. Но, как только мама опять протягивала к ней свои руки и делала шаг вперед, истерика начинала биться в девочке страшным зверем, и маме приходилось отступать. Вдруг Веру скрутили судороги. Яркий свет поразил ее глаза, и она ослепла от дикой пляски света в ее голове, а потом всё погасло. Мир поглотила тьма…
Покой. Пустота. Тишина. Потом из темноты протянулись к ней женские руки со стаканом воды. Во рту у Веры уже лежала маленькая таблетка, и спокойный голос тети Арочки просил эту таблетку проглотить. Девочка покорилась этому голосу, и потом наступил глубокий сон. Сквозь дремоту принимала она питье и опять проваливалась в этот целебный сон. Вере показалось, что прошла целая вечность до того, как она открыла глаза, и окружавший ее мир не расплылся перед ней, как акварельный рисунок под потоками влаги.
Мама сидела на стуле, и в ее глазах не было больше зла. В ее глазах девочка увидела какую-то предрассветную растерянность. Конечно, она не доверяла ей себя, и, как только мама шелохнулась, паника вновь овладевала ее сердцем и ее рука непроизвольно вытягивалась вперед, чтобы остановить врага.
– Не подходи!
Были, наверное, уже сумерки, а может быть, просто лампочка на столике не давала