Ехать в кузове грузовика было весело. Первокурсников качало из стороны в сторону, как при сильном шторме, но недовольных не было. Кто-то сидел на лавках, кто-то – у кого-то на коленях, а счастливчики стояли за кабиной грузовика, чтобы почувствовать ветреный дух перемен. Хотя перевозить студентов в кузове грузовика не полагалось, но за исполнение правил безопасности отвечал руководитель студенческого отряда, поэтому шофер не переживал, уж, если и вывалится какой-нибудь студентик на дорогу, то так тому и быть.
Юноши и девушки, зачисленные на первый курс, с веселием принимали романтику новой студенческой жизни и незаметно присматривались друг к другу. Сельскохозяйственная практика воспринималась счастливчиками, поступившими в медицинский ВУЗ, как поездка на курорт, где езда по проселочным дорогам совхоза на грузовике являлась одной из обязательных курортных процедур.
– Отдай! – после короткой паузы утвердительно ответил Шурик Петров девушке, которая предлагала ему любовь по дороге на картофельное поле. Было видно, что он пребывал в некотором замешательстве, ибо в его ответе слышался двойной смысл: один – отстань, дура, и без твоей любви тошно, а второй – продолжай-продолжай, посмотрим, что из этого выйдет.
– Она в грязи… – еле слышно проговорила Вера, и ее непослушный язык сам дивился смелости хозяйки.
Теперь пауза затянулось. Шурик не знал, что отвечать ему дальше, и стоило ли, вообще, реагировать на эту сумасшедшую абитуриентку в куртке монтажника? С первых дней сельхозпрактики Шурик получил звание «хам, номер три», но никак не звание «Дон Жуан, номер первый». Парень оглянулся по сторонам, опасаясь подвоха, но всё студенческое братство одержимо пело, глотая дорожную пыль, «Наш адрес не дом и не улица! Наш адрес – Советский Союз…». Вдохновленные раздольем совхозных угодий, студенты не обращали никакого внимания ни на Шурика, ни на его соседку в белом платочке, подвязанном под подбородком.
Перегруженный пассажирами грузовик лениво пылил по полевым дорогам совхоза «Карагандинский». Картофельные поля, перерезанными прямыми линиями арыков и высокими рядами стройных тополей, казалось, не имели ни конца, ни края.
Бывают в жизни такие ситуации, которые ставят в тупик и таких крутых парней, каким считал себя Шурик. Вера этого не знала, ее чуть раскосые глаза, в который отражалось небо, мелькающая зелень лета и растерянность самого юноши, вдруг вспыхнули задорной радостью, и она уже без стеснения и страха, быть неправильно понятой, прочитала стихотворение до конца Роберта Рождественского.
– Отдай в грязи!..
– Я погадать