Но его собаки долго тосковали по хозяину, Рой возвратился только к первому июля – вместе с проектом мира, прозванного, по месту окончательных переговоров, Гринвичским, и с требованием Генриха Тюдора к шотландской стороне ратифицировать этот мир скорейше.
Шотландия, Ист-Лотиан, Хейлс, июнь 1543
Весь май Белокурый опять был с пустым кошелем – хотя и стряс с арендаторов, сколько смог. То, что получал, тут же рассеивалось, словно дым, едва учтенное книгами Джибберта Ноблса. Если бы тогда пришел к Хепберну дьявол и предложил настоящую цену в полновесных кронах, граф не слишком замедлил бы со сделкой, убежденный, что епископ Брихин при случае поможет с ее расторжением. И тот, пожалуй, помог бы – даже с дьяволом, но уже не с деньгами. Кому бы продаться? – никогда этот вопрос не стоял столь волнующе и остро.
– Французам, – подсказал Хаулетт Хей, весьма забавляясь метаниями графа вдоль и поперек внутреннего двора Хейлса, снедающее его беспокойство ума Патрик угоманивал, расхаживая вдоль фасада часовни. – Когда от них прибудет настоящий посол.
Босуэлл поднял долгий лихорадочный взор на своего капитана:
– О да, – отвечал он. – Всенепременнейше. Когда прибудет. Но имей в виду, к тому моменту я должен уже продать им что-то существенное. Пока же мои успехи на этом поприще не слишком велики… а тут еще этот вязкий союз с Питтендрейком!
Мэг МакГиллан, сидя на ступенях башни Горлэя, перебирала вещи для штопки, за работой порой поднимая голову, пристально глядя на Босуэлла – глаза ей слепило майское солнце, она щурилась. Птичница кормила голубей, даже снаружи башни был слышен гром их крыльев.
– Так я почищу «щеколды» и аркебузы по первой сотне? – понимающе переспросил Хей. – Чтоб у нас был шанс дожить до прибытия посла… чем ты заплатишь, если статьи Тюдора, тобой подписанные, будут обнародованы?
– Там поглядим. Ну, новое обвинение в государственной измене… – Белокурый усмехнулся. – Головы не снимут, некому сейчас махать топором. Самое большее – мне не дадут должностей, касающихся маленькой королевы. Мне нужно вернуть Долину, слышишь ты, вот это куда важней.
Летом, в отсутствие Аргайла, Босуэлл двинулся в Хермитейдж, пользуясь тем, что Питтендрейк все еще в Англии, и некому пристально следить за его перемещениями, а от Хермитейджа и до Бранксхольма было рукой подать.
– Уолтер, – сказал он, – мне может потребоваться твоя помощь. Не скажу, что сразу напою тебя кровью Дугласов, но ты же понимаешь… тут – как пойдет.
– Лиддесдейл, – отвечал Грешник Уот, – обо всем говорено, я не ударю тебе в спину. Однако стоит мне только выйти на твой зов, как сучонок Роб Максвелл пустит по моему следу убийц Керров. Я не боюсь – не впервой, но могу не успеть, Лиддесдейл. Не взыщи.
Честный