– Отец его к тому времени умер. Так?
– Ну.
– Вами он, собственно, не интересуется, но требует вашу руку и… заводик. Верно?
– Ну.
– Теперь все эти факты можно связать с указом, вышедшим в начале девятого года об изменении круга людей, входивших в общий капитал каждого купца в отдельности, от которого, собственно, и зависела принадлежность к той или иной гильдии. Он был значительно уменьшен. Так, доходы братьев и родственников купцов вышли из общего капитала, став раздельными, после чего, я допускаю такую мысль, Гаврила оказался неспособен внести гильдейский сбор40 только из своих собственных средств и выпал из первой гильдии.
– Ну? – ничего не понимая, буркнула Татьяна. – Вы, что торговлей занимаетесь?
– Нет, – без смущения соврал маркиз, – но как врач я частенько служил на торговых судах… Проще говоря, после девятого года наш Гаврила был отброшен во вторую гильдию и потерял возможность вести дела в Сибири со всеми ожидаемыми прибылями. Ну, а с раздельным пользованием заводов Гаврила рисковал и вовсе попасть в мещане, ибо гильдейские сборы повышаются, а доходы его падают.
– Так он на себя одеяло тянул?! – наконец догадалась Татьяна. – Вы думаете, папенька мой как-то с его смертию связан?
Маркиз с ответом не спешил. Он прошелся по гостиной, потирая подбородок.
– Я не могу этого утверждать, но настоящая причина его внезапного приезда нам теперь ясна, и она никаким боком к чести семьи не относилась. Им руководил меркантильный интерес… Расскажите, что же случилось в ночь смерти Гаврилы?
Татьяна глянула в окно. Светало, и она почувствовала усталость. Зевнула, но на предложение маркиза перенести разговор на следующий вечер отказалась.
– Папенька тогда много гостей собрал из деловых знакомых, – начала она. – Все собрались к вечеру, чтобы, переночевав, утром всем поездом двинуться к церкви.
– К какой?
– К Никольской, что промеж Крюковым и Екатерининским каналами стоит.
– Да, знаком. Продолжайте.
– Гаврилы, как всегда, дома не было, но к вечеру он быть обещал.
– К какому часу?
– К какому часу обещал? К десяти.
– Вы уверены?
– Да. Он мне записку через мою сенную девку передал, Саву.
– Он общался с вами записками?
Татьяна утвердительно кивнула. Глаза ее сами собой закрывались.
– Когда же десять минуло, папенька сказал, что, видно, женишок мой пьет где-нибудь. Притащится, мол, к утру. Гости тогда шутили, что по пути на венчание опохмелять его будут, а по приезде в церковь в Крюковом канале освежат.
– Весело.
– Да уж. Но он так и не объявился, а наутро нам доложили, что тело его на спуске Крюкова канала нашли. Сказали, несчастного экипаж сбил. Удар сильный был в грудь… от оглобли, наверное.
Маркиз скрестил руки на груди.
– Забавно, – произнес он и на непроизвольно