– Это невозможно, – вдруг перебил маркиз.
– Как же невозможно?
– А так, – желваки гостя напряглись. – В русской армии для венчания необходимо испросить разрешения от начальства, и если оно получено, то назначенная к симу важному событию дата не меняется, а венчающийся получает отсрочку от службы даже при дислокации… если нет серьезных военных действий, конечно. Так что врал ваш жених!
– Ох, и откуда вы все это знаете? – в голосе девушки прорезалась горечь.
– Я врач, сударыня, не армейский, конечно, но кое-что из правил мне знакомо, ибо лечил я семьи многих дворян на военной службе. Прошу вас, продолжайте.
Татьяна нахмурилась.
– В тот день он был взволнован, сказал, что должен переговорить с моим папенькой.
– Он собирался принести свои извинения не вам, а отцу?
– Не знаю, сударь, но он обычно приглашал меня в аглицкий трактир в конце Галерной, к Фразеру, для разговору. Но в тот день я отказалась, и мы так и не поговорили…
– Почему вы отказались?
– Там давеча пара отравилась, и я в трактир ходить побоялась.
– Да, я слышал об этом… Что было дальше?
– Анатолий прошел в белую гостиную и после переданной через Ипатия просьбы об аудиенции скрылся в кабинете папеньки до полудня, – Татьяна зевнула. – Потом он с нами откушал, в полпервого. Папенька даже ублаготворил его разогретым вином.
– Кислым?
– Нет, почему же? Анатолий Петрович сладкое любил… Да… Потом сказал, что вернется к трем.
– Он говорил вам, куда ушел?
– Да, сказал, что у него была встреча. Я ждала его до вечера, но так и не дождалась. Потом новость пришла… помер он… у Фразера.
Маркиз сочувственно выдержал паузу.
– Ступайте-ка спать, сударыня, – произнес он. – Вам надо отдохнуть.
– А как же рассказ о Памфилии?
– О вашем третьем женихе? – пытаясь не обидеть девушку, маркиз состроил серьезную мину. – Он же живой, не так ли?
– Но ведь второй день, как исчез…
– Как его полное имя?
– Памфилий Петрович Бельяшов.
– Хорошо. Приготовьте его описание, адрес, место учебы или работы… Ну, все, что знаете о нем к утру, и я после завтрака лично заеду в местную управу по его душу. Договорились?
Та помялась, но согласилась, приняла его руку, встала. Ох, и чудный же человек – этот проезжий врач! Она боязливо шагнула мимо зеркала, косясь на его отражаемый мир.
– Анатолий будто смерть свою чувствовал, – вдруг тихо сказала она.
– Отчего вы так думаете?
– Перед тем как идти к папеньке, он сказал мне, что тем утром подолгу у зеркала застоялся и как бы невзначай глянул в край его… туда, где под зеркалом на консоли свеча горела…
– Так.
– Засмотрелся