Дождавшись согласного кивка гостьи, маркиз вручил собеседнице бокал, как только она устроилась на козетке. Подождал, пока девушка сделает первый пробный глоток, убедившись в том, что та умела пить божественный напиток. Присел на козетку рядом вполоборота как близкий друг и внимательный слушатель.
– Давайте-ка для начала вы расскажете мне о женихах поподробней. Начнем с первого.
С минуту Татьяна обдумывала слова маркиза.
– Первого я не любила, но честь семьи… сами понимаете, – девушка помолчала, потерла пальцем край козетки и взглянула на маркиза. – Как вы уже знаете, он появился у нас на набережной, когда мне было семнадцать, в марте восемьсот девятого…
– А у вас, я так понимаю, уже был… дружок?
Татьяна поначалу вспыхнула возмущенным румянцем, но тут же улыбнулась.
– Был. Леонид Саликов, констапель с Флотской слободы. Я с ним, прямо скажем, нос в нос столкнулась в хлебопекарне, здесь, у провиантских магазинов. В женихи он не подходил, молодым офицерам жениться не положено, но ухажером был весьма настойчивым. В праздничные дни всегда на Невский меня зазывал, весь при парадном мундире, с новыми эполетами…
– Понимаю, сударыня… Так что же Гаврила?
– Приехал он к нам без уведомления, но папенька, хоть счастлив и не был, впустил его в дом и на требование выдать меня замуж согласился.
– Почему он не был счастлив?
– Он надеялся меня здесь за вельможное лицо выдать или за военного.
– Ах, вот как. Купец до мозга костей… Продолжайте.
– Много времени он у нас в доме не проводил. Все по городу ходил, возвращался поздно. Как мне показалось, я его совершенно не интересовала.
– Так он с вами… там, под Вышгородом… не дружил? Не общался?
– По старинке жениху не следовало видеть невесту аж до самой свадьбы.
От такого ответа маркиз вдруг рассмеялся. Как-то не по-доброму звучал его смех, и он, овладев собой, печально промолвил:
– В мою женитьбу отец венчал меня с девушкой, которую я увидел только после свадьбы, сняв с нее брачную фату у постели…
– Ох… Каково, а?
– М-да, весело… Прошу вас, продолжайте.
Татьяна глотнула коньяку и глянула на собеседника. Схожесть в судьбе их сближала.
– Гаврила, что и говорить, был человеком с деловой хваткой. Каждый раз под конец дня приезжал с кипой бумаг, писал, подсчитывал, работал, но все как-то обособленно держался. Пару раз в его покои приезжал чиновник, судя по мундиру, фельдъегерь.
– Вы прекрасно в формах разбираетесь!
– В военном городе живем, сударь, – Татьяна порозовела и отставила свой бокал.
– А где были покои Гаврилы?
– Над вашими. Приемная, гостиная, кабинет и спальня.
– А бумаги его остались?
– После гибели Гаврилы все его вещи