– А-а-а, не бери в голову… Это местная голодрань, которая гавкает на всех, а сам укусить боится, ибо зубов нет…
Вдруг дверь таверны с грохотом открылась. На пороге завернутая в черный плащ с капюшоном, скрывающим лицо, возникла одинокая фигура. В какой-то момент Страннику показалось, будто все находящиеся здесь одновременно проглотили языки. Кто-то сполз под стол, стараясь ненароком не попасться вошедшему на глаза.
– Опа! А вот это уже не к добру, – едва одними губами прошептал наемник.
Фигура неторопливо направилась в сторону стойки, где хозяйничал Брюхоскуп. В тяжелой тишине слышалось, как поскрипывают половицы под ее ногами.
– Хозяин, а хозяин, – промурлыкал мелодичный голос из-под капюшона. – Я пришла.
Хозяин постоялого двора, икнув, сполз под стойку, на полпути измарав исподнее содержимым своего кишечника.
– Сейчас, матушка Лесная Госпожа, – промямлил он. – Сейчас все будет, – и опрометью бросился за кухонную дверь.
Несчастный Брюхоскуп мечтал лишь об одном в тот момент, чтобы темная фигура исчезла и никогда не появлялась в его таверне. Непослушными руками он собирал в корзину фрукты, овощи, вяленое мясо и хлеб, попутно молясь Ралоку Всесоздателю, чтобы она забрала все это и не трогала его. С глухим стуком разбился глиняный кувшин. За ним на пол слетела тарелка. Он выругался себе под нос, проклиная тот день, когда обратился к ней за помощью.
Наконец дрожащий как осиновый лист и бледный как полотно появился хозяин. В руках он держал огромную корзину с провизией, накрытую льняным полотенцем.
– Вот, матушка, – чуть ли не скулил он. Его несчастный вид вызывал жалость. – Здесь все, как ты любишь. Может, хочешь еще чего-то?
Ему показалось, что капюшон презрительно усмехнулся.
– Да нет, хозяин, – ответила фигура. – Я искренне благодарю тебя за это…
– А-а-а, это ты! – в этот момент из-под стола выполз пьяный хвастун. – Кажись-ка, на ловца и зверь бежит…
Побелевший собутыльник, тот самый, который пытался достать его за шиворот из-под стола, вцепился в рукав. Тот нетерпеливо выдернул руку и со словами: «Да отвали ты!» и со смешком, едва держась на ногах, направился к ней.
– Ой, дурак! – почти безголосо выдохнул Гура.
Странник бросил на друга быстрый взгляд. Обманчивое расслабленное состояние скрывало внутреннее напряжение. Прищуренные золотые глаза неотрывно следили за происходящим.
Пьянчуга, усмехаясь, окинул всех надменным взглядом. Его забавляло то, что остальные стушевались, недоверчиво и испуганно поглядывая на него. Дешевое пойло придавало ему смелости. Он представил, как завтра о нем все будут говорить со скрытым восхищением. И это лишило его остатков разума. Он чувствовал себя выше всех находящихся в этом сумрачном, пропахшем потом, подгоревшим жиром и различной выпивкой зале. Всех тех, кто сейчас трусливо прятался под столы и напряженно молчал. И это чувство руководило им.
Он