Désenchantée: [Dés] obéissance. Алекс Вурхисс

поскольку вся Италия, даже уже, казалось бы, успокоившиеся Калабрия и Неаполь, были охвачены огнем гражданской войны. Но и это было еще не все: с африканского континента надвигалась новая угроза в виде тысяч хорошо организованных и вооруженных новейшим американским оружием боевиков ИГИЛ11. Вышвырнутые российскими войсками из Палестины, Сирии и Египта, бандиты направились в Европу, вернее – конкретно в Италию. Как и предсказывала Пьерина Магде, после объявления Папой Бенедиктом энциклика «Ita cor regis in manu Dei»12, в котором понтифик предал анафеме всякого покусившегося на Чезаре et in familia sua13, один из радикальных халифов, от которого истово открещивались все прочие халифы, объявил джихад «султану псов Христа», то есть Чезаре. И игиловцы, как саранча, ринулись на Сицилию.

      Чезаре действовал хладнокровно, насколько он вообще мог действовать хладнокровно. Перемежая ругань и обращения к Мадонне, он во главе легиона фрателлянцы разгромил первую войну десанта, затем, мобилизовав всех от пяти до девяноста пяти лет, в кратчайшие сроки создал по берегам Сицилии и Калабрии непрерывную полосу укреплений, вооружив ее всем, чем можно, от плазмаверферов до музейных карронад и мортир. Строить приходилось одновременно с отражением новых вторжений, но, в целом, задача была выполнена, и Чезаре даже учредил новый орден, на котором перекрещивались лопата и кирка, покрытые кровью. Название ордену еще не придумали, но награждения уже начались.

      В процессе этого Чезаре задумался о создании военного флота и создал его. То есть, не то, чтобы создал – какой-никакой, флот у Италии был, но, после того, как эсминец «Дюран де ла Пен» был взорван катерами муджахиддинов, Чезаре понял, что тот флот, что есть, в условиях войны с игиловским нашествием непригоден.

      Клин вышибают клином: собрав все, что могло держаться на плаву и нести хотя бы крупнокалиберный пулемет и панцерабверлазершрек14, он создал флотилию в полторы сотни вымпелов. Чего там только не было – от рейдовых буксиров и деревянных рыболовных фелюк до роскошной яхты, некогда принадлежавшей самому дону Сильвио Берлускони – на ней Чезаре разместил свой штаб, но это не значило, что «Феличита» держалась за спинами других. В первом морском сражении, проведенном Чезаре у славного островка Пантеллерия капитан «Феличиты» и, по совместительству, capo d’Italia записал на свой счет четыре лайбы инсургентов, включая бывший американский, потом бывший украинский патрульный катер, не пойми, как возглавивший флотилию джихадистов….

      В общем, забот у Чезаре хватало, и ненадолго вырваться к жене он смог только на крестины своих наследников. После чего даже переночевал с семьей, но наутро улетел обратно в Рим. Однако, предварительно он успел всласть налюбоваться поединком двух ёкодзун в лице фрау Марты и доньи Карлотты. Сначала Чезаре это забавляло, и он даже предложил вручить тёще и главе Виршафтлишабтайлунга по ордену