В разведывательную группу, состоявшую из 12 человек, попал и я. В ней был и Романов, который, как уже говорилось, отлично знал немецкий язык.
– Это хорошо, что мы идем вместе, – дружески пожимая мне руку, сказал он.
В разведку мы собирались тщательно, хотя и быстро. Политрук Васильев организовал наблюдение за передовыми постами и огневыми точками немцев, и к 12 часам ночи все было готово к выходу.
Когда все собрались, командир роты коротко изложил задачу:
– Прошу запомнить: все делать только по моему указанию. Сила разведчика – в скрытности и решительности. Он появляется там, где его не ждут. Ну а если обнаружат, должен скрыться так же мгновенно, как и появился.
Круглов обратился ко мне:
– Что, страшновато, Пилюшин?
– Впервые иду в разведку, товарищ командир…
Политрук Васильев указал нам место расположения вражеских станковых пулеметов, отобрал у нас все документы, тщательно проверил экипировку: мы были одеты в немецкие маскировочные халаты.
– В добрый час! – сказал он на прощание.
Впереди ползли Круглов, Романов, Ульянов и я, позади, на некотором расстоянии, – остальные. Немецкие пулеметчики вели непрерывный огонь. Когда один прекращал стрельбу, другой начинал стрелять. Так, все время чередуясь, они обстреливали наши рубежи. Мы безостановочно ползли вперед. В небо то и дело взлетали ракеты, при свете которых я вскоре заметил свежую насыпь. Это были передовые посты противника, до них оставалось метров 40–50. Прямо впереди нас неожиданно заработал пулемет. Мы замерли, плотно прижавшись к земле; трассирующие пули задевали стебли травы вокруг нас. Но вот немец прекратил огонь, мы продвинулись еще метров на тридцать и, укрывшись за бруствером, стали прислушиваться к разговору гитлеровцев.
В это время немец перезарядил пулемет, стоявший на открытой позиции, и снова открыл огонь. Вздрагивая на своих длинных ногах, как огромный комар, пулемет быстро пережевывал и выплевывал ленту. Когда лента кончилась, пулеметчик быстро отбросил в сторону пустую коробку, поставил новую. Покашливая, он скрылся в траншее.
Круглов подал рукой знак; мы быстро переползли через насыпь и спустились в неглубокую траншею.
– Ждем здесь возвращения пулеметчика, – шепнул командир роты. – А вам, товарищ Романов, придется потолковать с ним. Надо добыть пропуск.
Мы рассредоточились в траншее вправо и влево, укрылись за поворотами. В глубине вражеской обороны ничего не было видно, только темная грива леса вырисовывалась на фоне неба. Где-то совсем недалеко работал приглушенный мотор. По-видимому, поблизости находились немецкие танки или бронетранспортеры.
Мы нетерпеливо ждали возвращения пулеметчика. Наконец послышались шаги. Мы с Романовым стояли за выступом траншеи, в двух метрах от пулемета, и ждали, когда немец подойдет поближе, но он, как назло, не спешил. Мы видели, как пулеметчик остановился, посмотрел по сторонам, неторопливо снял с шеи