38
Нет, увы, никакой возможности сколько—нибудь ясно и полно истолковать последующие действия блестящего офицера, которому (если бы не нечто неизъяснимо несправедливое во всей его жизни) действительно оставался лишь шаг, чтобы усилиями одного из влиятельных политических кланов, решившего сделать на него ставку в противовес своим политическим противникам, превратиться во всевластного диктатора, провозглашенного национальным вождем, – а может быть, и самому вдруг возомнив себя таковым и узурпировав власть во время очередного правительственного кризиса…
Сбежав вниз – во внезапную тишину и сумрачную пустынность двора, где на мостовой, словно испуганно прильнув к асфальту, лежал разбившийся вьюночек, он осторожно поднял сына. Перенеся тело в автомобиль и поместив рядом с собой на сиденье, он стремительно направил машину в отдаленный пригород, исключая всякую возможность преследования. Он как будто куда—то спешил. Однако и сам вряд ли понимал куда именно…
К концу дня тучи снова расступились, и по небу разлилось золотисто—алое сияние садящегося солнца. Алексей Орлов прибыл на один из маленьких испытательных аэродромов, запрятанный глубоко в лесах обширной запретной военной зоны. Специальные службы еще не успели отреагировать в отношении него, и, пользуясь тем, что ему, может быть, лучше, чем кому—либо были известны все тонкости и особенности охранно—режимной системы, а также имея здесь по долгу службы личный контакт с каждым из ответственных лиц, он смог беспрепятственно пересесть вместе с вьюночком в новейший стратегический истребитель и немедленно поднял аппарат в воздух.
39
Диспетчеры РЛС—слежения, наблюдавшие этот полет, сначала замерли в изумлении, а затем отчаянно пытались связаться с истребителем. И совершенно напрасно: еще взлетая, Алексей Орлов вырвал из гнезд провода к головным телефонам, не желая слышать никакой надрывно—истерической трескотни.
Волны тревожного замешательства покатились по соответствующим инстанциям, однако никаких адекватных решения на земле найдено не было. Так же как и не было предпринято каких—либо активных действий.
Только по экранам и показаниям радаров можно было узнать о происходившем в небе, – а уж выстраивать гипотезы, объясняющие это, рассуждать о возможных вариантах экстренного реагирования, – кажется, даже не помышляли, – все лишь напряженно ожидали развязки.
40
Алексей Орлов сразу поставил аппарат строго вертикально – прочь от земли – и, форсируя набор высоты, стремительно карабкался вверх. Беспримерной, сверкающей на солнце стрелой он пронзал заоблачное вечернее пространство, безжалостно сжигая топливо, чтобы заставить двигатель выжать предельную мощность. Он словно страстно молился посредством этого безудержного взлета, – посредством того, что противоположно процессу всякого падения, – и даже,