Далее Фриз рассуждал о том, что исчезновение чёрных археологов это дело рук Голема. Сделал несколько предположений о том, как прах Голема из пражской синагоги попадает в далёкие Черноляки и как он зомбирует местных евреев. Но Синицкого это уже не интересовало. В подобную мистику он не верил. Куда важнее для него было упоминание еврейского золота в связи с названием «Черноляки». Второй раз за сегодняшний день он уставился в плинтус дальнего угла комнаты.
– Название он путает, – неосознанно начал он рассуждать вслух. – Значит, знает эту историю от кого-то другого, то есть в пересказе.
Он немного помолчал.
– И про золото вряд ли что знает. Если бы он знал что-то о еврейском погроме, то наверняка бы здесь написал.
Синицкий посмотрел на дату. Сообщение было почти годичной давности. Ему вдруг стало ясно, что это пересказ мистических историй, которые всегда сопровождают ремесло чёрных археологов.
– Если они что-то там нашли, наверняка могли остаться следы.
Синицкий подключил планшетник к зарядному устройству и вновь уселся в кресло. Задремавший было планшетник вновь встрепенулся, замигал треем, всем своим видом демонстрируя готовность гореть на работе. Пальцы Синицкого опустились на панель…
Сумрачный декабрьский день разбудил его в том же кресле. С удивлением Синицкий раскрыл глаза, поболтал затёкшей рукой и, с трудом повернув голову, перевёл взгляд на потухший планшетник. Он вновь откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, пытаясь вернуть к памяти события вчерашнего дня. Но перед глазами вставал только что увиденный сон. Там, во сне, в той же квартире Полудохина он видел повешенных погромщиков. Тут же на полу лежал убитый выстрелом из маузера батюшка Николай. Кровь из простреленной груди стекала на пол, образуя пятно чёрно-бордового цвета.
– Стоп! – произнёс Синицкий вслух и открыл глаза. – Это что, цветной сон?
Он перевёл глаза на журнальный столик. Там, отражаясь на стекле, по-прежнему лежала визитная карточка точно такого же чёрно-бордового цвета. Что это – сон, навеянный визиткой этого странного господина? Или…
– Нет! – решительно заявил себе Синицкий. – Будем считать, что это совпадение.
Сегодня ночью он так и не нашёл никаких подробностей ни о Черталяках, ни о старом еврейском кладбище, ни о золоте, конфискованном следователем Май-Маевского. Звонок мобильного застал его за приготовлением еды, которую можно было бы назвать завтраком, если бы время не приближалось к часу дня.
– Дрыхнешь, – по-английски без приветствия начал Саныч. – Кто рано встаёт, тому Бог даёт.
– А кто поздно встаёт, тому богиня, – скорее по инерции пробормотал Синицкий.
– А я, между прочим, по твоему вопросу.
– Ну что там, удалось что-нибудь накопать? – вполголоса, чтобы не спугнуть птицу удачи, спросил Синицкий.
– Удалось.
В