– Мои вещи к отъезду готовы?
– Да, всё кроме зубной щётки.
– Можешь положить и её. Завтра до поезда я едва успею заехать домой за вещами. Назад поведёшь машину сама или вызвать такси?
– Нет, лучше я вызову такси.
Жидко усмехнулся про себя, услышав ответ «Нет» на вопрос, который предполагал конкретный ответ, но не стал придираться. Можно позволить одинокой женщине расслабиться и телом, и душой… и разумом. Семён Матвеевич не имел иллюзий относительно интеллектуальных возможностей своей нынешней жены. Диссертацией, которую он ей фактически подарил, она так и не воспользовалась. Не пожелала она углубляться и в психоанализ, чтобы вправлять мозги состоятельным и озабоченным господам. Все его усилия продвинуть жену свелись к тому, что сейчас Галина работала на одной фирме в управлении персоналом рядовым клерком, где «входила в положение» каких-то там неудачников, да оценивала благонадёжность новичков.
– Что же, – вздохнула трубка, – ужин с сегодняшнего дня отменяется. Буду голодать.
– Вот правильно, – поддержал жену Семён Матвеевич. – Видишь, как всё кстати. Между прочим, душевное голодание так же полезно, как и физическое. Ну не грусти. Скоро и у тебя будет отпуск. Пока.
Не дожидаясь ответа, он нажал кнопку отбоя. Разговор был закончен, но вылезать из машины Семён Матвеевич не торопился. Нахлынувшие воспоминания не отпускали и вели за собой. Почему-то вспомнился отец его первой жены. С родителями Галины он не общался. Они были одного с ним возраста, и называть тестя «папой», было как-то неудобно. Но его первая жена была на пять лет старше, а её родители – и вовсе дореволюционного происхождения. Отец первой жены тоже руководил кафедрой психологии. Это давало основание многим недоброжелателям утверждать, что Жидко сделал карьеру за счёт жены, которую потом отправил в отставку «за выслугой лет». Но Семён Матвеевич был не из тех, кого эти грязные сплетни могли вывести из себя. Главную науку этой жизни – умение выживать – он постигал сам. Разве это тесть нашёл его? Нет! Это он нашёл себе тестя. Да, тот имел обширную практику в некоторых закрытых заведениях страны, но делиться материалами исследований не торопился. Нужна была большая энергия и напор, а порой и личное мужество, чтобы вскрыть эти язвы прошлого и заодно защитить на них докторскую диссертацию. Правда, произошло это уже после смерти тестя, что позволило некоторым завистникам утверждать, будто бы Жидко обокрал отца собственной жены. Но Семён Матвеевич был выше этих разговоров. Главное – результат! И результат этот – не докторская диссертация и даже не руководство кафедрой. Результат – это то, что Жидко состоялся как личность, как человек, сделавший себя сам.
Семён Матвеевич решительно толкнул дверцу автомобиля. Стоянов в нескольких метрах от машины что-то нашёптывал на ухо Миледи, а та в ответ кокетливо ему улыбалась. Эта сцена не понравилась Жидко. Он уже давно подмечал, что Стоянов оказывает Миледи знаки внимания. Это вызвало в нём отрицательные эмоции. Нет, Семён Матвеевич не считал