Лес становился реже, мощные дубы все чаще перемежались густым подлеском, пару раз тропинка терялась, но шотландец уверенно находил ее вновь.
– Совсем недалеко осталось, ваша милость, скоро будет дорога паломников, вы бы щит перевернули гербом внутрь, что ли…
Каких паломников будет дорога? Решил не спрашивать: все же родовые земли, и я просто обязан это знать, но щит спрятал в чехол, нашедшийся в переметной сумке.
Вдруг донеслись истошные вопли и пронзительный женский визг, перемежаемый хохотом и грубыми криками…
– Что за черт? Где-то недалеко…
– Не поминайте имя нечистого всуе, ваша милость, грех это. Я быстро… – Тук, на ходу взводя воротом арбалет, быстро исчез в кустах.
Я спешился, привязал Родена и тоже двинулся вперед, похвалив самого себя за предусмотрительность, заставившую надеть с утра кольчугу и кирасу. Вот, кажется, и пришло время применить свои умения на практике…
Черт, а стремно-то как…
Мужские вопли тем временем стихли, раздавались одни женские крики, перемежавшиеся хохотом и гиканьем.
Приметил направление и стал осторожно продираться сквозь кусты. Голоса стали громче…
– Ваша милость… – появился шотландец. – Там разбойники. Грабят, однако.
– Сколько их?
– Десяток. Вооружены чем попало. Есть луки и рогатины, у нескольких – мечи. Я могу по крайней мере трех пристрелить, пока они спохватятся. Ну они нам не противники. К тому же там парочка девок есть, мужиков-то они уже кончили. Ну что, идем? – Глаза Тука горели азартом.
– Suka… – ляпнул я вслух по-русски.
Вот же напасть! Придется ввязываться в заварушку. Не хватало еще в глазах собственного слуги упасть ниже плинтуса. Десять человек! Это же армия, в натуре.
– Ваша милость, надо думать быстрее… – поторопил шотландец. – Пока они заняты.
– Пасть закрой, зубы повыбиваю… Я здесь решаю, смерд, – зашипел я на Тука, восстанавливая свое реноме. – Смотри. Делаешь выстрелов столько, сколько сможешь, а когда они спохватятся, вступаю в дело я. Ты же, когда я их займу, продолжай стрелять. Понял?
– Ага… – радостно кивнул шотландец.
– Возьми с коня меч; не дай бог потеряешь – распну лично.
Идем.
Будь у меня полный доспех для коня и владей я искусством конного боя, как любой из местных кабальеро, то тактика напрашивалась очень простая и сверхэффективная. Десяток легковооруженных разбойников для конного рыцаря не соперники вовсе. Разметать конем, с седла дорубить остальных, и всех делов-то… Ан нет, не могу. Коня сгублю и сам сгину. Не владею я этим искусством.
Чертыхаясь, направился за Туком. Когда крики и гогот стали слышаться совсем рядом, сделал знак шотландцу обойти поляну с другой стороны.
Сам, пригнувшись, прошел еще несколько метров и осторожно раздвинул ветки.
Ёптыть… Классическая картина. Злые разбойники изобретательно угнетают добрых пейзан. В данном случае только пейзанок.
На большой поляне стояло несколько