Мужчина стал весь красный от напряжения и страха. В эту минуту он боялся больше, чем я, что меня утешало и даже веселило. У меня бабушка была соратницей Ленина. Характер кремень, отношение к людям стальное. Она всегда говорила, что страх – это позор. «Ищи способ выкрутиться – он всегда есть».
Когда мы вошли в залу, кровь ещё стекала по моей белой праздничной кофточке. В тот день мы принимали в комсомол ребят из седьмого класса.
– Ты находчива, – рассмеялся хозяин.
– Просто я соскользнула с унитаза и ударилась, а потом когда стала вытирать кровь, то увидела, что по мне побежали какие-то мошки. Я испугалась и отрезала косу и решила подравнять волосы. А вот, что вышло.
– Слушай, девочка, – очки на лице блеснули, и за ними я увидела взгляд, который буду помнить всю жизнь. И бояться его. Этот страх ничем не перешибешь. – Ты останешься здесь до тех пор, пока у тебя не заживет твоя тупая голова. Волосы тебе подстригут как надо. Потом посмотрим…. Ты мне нравишься.
Его слова, эхом раздававшиеся и уносящиеся под потолок, были приговором. Вот только чему, я не поняла…
Я вернулась через пять дней…
1980 год
Боже, какой ужас. Я сама не знала, к чему относится мой возглас. Что сделали там с мамой? Правда ли всё, что она написала или утаила самое неприятное. Как бабушка Таня пережила отсутствие дочки. А Наташа? Может, она предполагала, где её сестра. Я лихорадочно листала альбомчик, чтобы найти ответ на вопрос. Но об этом «происшествии» в альбомчике, ни слова не было написано.
После прочтения части воспоминаний трех совершенно разных и ещё никак не связанных между собой людей надломили меня. Неплохо зная историю нашей страны, я даже не могла представить, что с ними будет дальше…. Но знать хотела.
Юрий 1941 год
Сейчас затишье, и я могу писать, не беспокоясь, что кто-нибудь мне помешает. Все спят.
Наверное, папа был прав, когда решил вернуться в Россию. Ему было всё равно, что теперь его Родина называется Советский Союз, он ехал в Россию, которой явно угрожала война. В тридцать девятом году на Рождество родители пришли к консенсусу. Мамочка решила сделать отцу подарок – поездка в Москву. Там жили пожилые родители отца, друзья его молодости. «Только, – предупредила мама, – мы едем ненадолго, недели на две».
Наивная феминистка. Во-первых, отцом при всей его безграничной любви к его Аннеточке манипулировать было невозможно, во-вторых, мама совершенно себе не представляла, куда мы едем. Оттуда не возвращаются.
Пятого января 1939 года мы сели в Восточный экспресс, на котором должны были доехать до Нидерландов. Там, дедушкин брат, который покинул Россию при первых же лозунгах «Вся власть Советам»! должен был выправить нам документы. Дядя Николай уговаривал нас, как мог, не совершать убийственной ошибки.
– Илья, – молил он, Я хочу ещё увидеть живым. Ты же едешь на закланье беспощадным людям. – Дядя кричал, топал ногами, осторожно брал племянника за ладонь и целовал её, умоляя не совершать непоправимый поступок. – Лучше,