Юрочка! Зачем я тебе всё это пишу, я ведь тебе уже рассказывала об этом или нет. Скорее нет. Мне тогда хотелось казаться абсолютно благополучной и независимой. Значит и тебе я тоже врала…
1980 год
Не знаю, почему, но простой даже не очень интересный рассказ Энни пригвождал меня к стулу. Мурашки нетерпения бегали по спине стремясь дальше искать связующие нити ИХ жизни…
Юрий 1939 год
До сих пор непонятно, как нас не посадили. Мы сошли с поезда на какой-то Богом забытой станции, там наняли извозчика, который довез нас до станции «Перово». Дальше нужно было сесть на паровоз и доехать до Москвы. Вещей у нас было немного. Мы производили впечатления дачников, возвращающихся с отдыха. Тем не менее, мама тряслась, папа был сосредоточен, а меня, молодого розовощекого «младенца» приключения веселили. Я старался не думать о тех пугающих и раздирающих душу рассказах эмигрантов, дяди, ехал в новую жизнь. Любовь к приключениям – семейная наследственность. Отец тоже уехал совсем молодым из дома, только чтобы увидеть импрессионистов и дышать с ними одним воздухом, учиться у них. Мне так и не удалось узнать у папы, удовлетворила его добровольная эмиграция. Зачем он вернулся? Я не успел…
1980 год
Почему не успел? Нужно найти ещё рисунки, более позднего периода, где, возможно, есть ответ на этот вопрос.
Почему меня так мучают их недомолвки. Зачем мне в 1980 году молодой женщине, которой пора строить свою судьбу пожухлые размышления родителей и Энни? Меня страшно мучил этот вопрос. Что конкретно я хочу понять? Что это даст моей судьбе? Или простое женское любопытство и всё. Я долго сидела, держа в руках разрозненные воспоминания тех, кто ушел от меня навсегда.
Энни 1975 год
Знаешь, я повесила над своей кроватью блокнотик и карандаш, чтобы записывать мысли, которые приходят ко мне ночью в бессонницу. Так делала Ч.Чаплин. В полудреме, когда мозг почти свободен, в него залезают и плавают свободно, как в воде интересные размышления и воспоминания. Я стала многое забывать. Иногда мне кажется, что специально отсекаю от себя неприятное, а потом не могу точно вспомнить. Я же хочу написать тебе обо всём, как будто мы прожили