Здесь пока было пусто, только Карл спал, накрывшись мундиром, на том самом диване, который Рихард так любил. Заполненная отчетность аккуратной стопкой лежала прямо на обтянутой кожей диванной спинке, рядом с табельным оружием, которое вообще-то полагалось класть в сейф. При первом же шаге часть листов, шурша, обрушилась на пол, но это не разбудило. Ланн заметил, что Карл спит в той же позе, в какой и развалившийся на коврике у двери Спайк, – свернувшись и прикрывая глаза рукой.
Раздалось цоканье когтей: пес проснулся, подошел и ткнулся носом Рихарду в ладонь. Стоило повернуться, как сеттер привстал на задние лапы, упершись передними ему в грудь и навалившись всей немалой массой. Спайк явно радовался утру, и как у него это получалось?
– Бестолковая псина, как и твой хозяин, – тихо сказал Рихард. Спайк лизнул его куда-то в подбородок: такое приветствие было привычным и устроило его. – Пойдем, я тебя выпущу.
Отправив настырного пса гулять, Рихард вернулся к дивану, где видел десятый сон измученный Ларкрайт. Постояв некоторое время рядом, Ланн от души саданул по спинке и без того ветхой мебели ногой.
– Подъем, пехота.
Карла утреннее приветствие впечатлило больше, чем Спайка. Он резко сел и уставился на Рихарда.
– Что-то случилось?
– Случилось. Утро наступило. Никого не убили за ночь? Никто не звонил? Патрульные живы?
– Не звонил, не убили, – потирая глаза, отозвался Карл и свесил ноги с дивана. – Патрульные… да, думаю, живы.
– Собери свои документы с пола. Ты их уронил.
– Да? Как же это я…
Ланн присел рядом и вынул из кармана сигареты с зажигалкой.
– Не знаю, я по ночам предпочитаю спать.
Карл не успел ответить. Дверь открылась: Рихард не стал запирать ее, пока не вернется пес, и теперь сильно об этом пожалел. На пороге стоял высокий плечистый мужчина со светлыми волосами и курчавой короткой бородкой. Наивернейший предвестник того, что утро продолжится еще хуже, чем началось.
– Бурная ночь, я вижу? – Черные глаза за стеклами очков блеснули. – Полиция бдит.
– Несомненно, бдит. – Ланн даже не поднялся. – Доброе утро, герр Леонгард, какими судьбами?
Доктор Чарльз Леонгард, один из немногих выживших ученых центрального НИИ, широким шагом прошел по помещению. Рихард, дымя сигаретой, наблюдал за ним и с сожалением думал о забытой в кабинете бутылке. Она была бы кстати – или приложиться, или разбить об голову утреннего гостя.
Сорокадевятилетний Леонгард считался светилом медицины – когда-то, еще до Рождества, он был главным врачом лучшей в городе больницы. Сейчас больница, оставшаяся почти без врачей и пациентов, стояла в запустении, а Леонгард работал в правительственных лабораториях. Он занимался экспериментами, о которых Ланн знал лишь, что они курируются Кабинетом министров и связаны с «крысятами». Выбрав их объектом исследований, Леонгард урвал солидный куш