Дьяк Фёдор Курицын второй раз за день торопился в кремль. Только теперь ему надо было успеть предстать перед государем.
После разговора с Беклемишевыми, он пребывал в сомнениях.
Возможно, что в довершении ко всему подействовали слова брата, который после того, как Беклемишевы выехали со двора, спросил с кривой усмешкой: «А не ошибся ли ты часом, брате, выбрав этих людей для дела? Молодой Беклемишев вовсе не так прост, как это казалось ранее».
– Ошибся – не-ошибся, а теперь уже всё закрутилось, – вслух произнёс дьяк.
– Что? – обернулся к нему возница.
– Поторопись, говорю… – резко ответил ему Курицын, и тот, привстав на месте, прошёлся по спинам коней кнутом.
Возок дьяка понёсся к кремлю стрелой.
«Однако, ежели что… их слова против наших и боле ничего» – подумал Фёдор Курицын, вспомнив утренний разговор с Мирославой. «Как будто местами поменялись», – усмехнулся про себя дьяк, когда его возок остановился возле красного великокняжеского крыльца.
Не смотря на спешку, дьяк из возка вылез не сразу. Хотел додумать свою мысль.
«А мерзавку Мирославку, надо сместить и немедля! Сейчас мне потребны свои глаза подле Софьи. Но тут наскоком ничего не решить, грекиня слишком уж разборчива в своём окружении и новых людей не потерпит. Значит, придётся выдвигать кого-то из тех, кто при ней уже служит сейчас», – подумал про себя Курицын. «Все эти «ближние боярыни» – обычные бабы, кои вошли в палаты великой княгини не своим умом, а заслугами мужей. А мне, для своих дел нужна такая, которая смогла бы и родовитостью, и статью обойти нынешнюю грекинину прислужницу. И на ум, пока приходит только одна – княжна Виринея. Она же жена младшего сына дворецкого нашего великого князя. О! Эта, ой как сподобна!» – Подумав о Виринее, дьяк даже прищурился. Всем известно, что она, как и её муж, да и прочие из рода Шастуновых, очень охоча до власти и богатства. Да и собой она величава, но услужлива.
«Да, лучшей и не сыскать! Вот пусть она и порадеет за высокое место при государыне. А мы ей поможем. Надоть немедля поговорить с великокняжьим дворецким – Петром Шастуновым. Тот, небось, возжелает сноху пристроить».
С этими мыслями Фёдор Курицын вылез из возка и шагнул на ступени красного крыльца.
Спешно поднявшись в Серединные палаты, он вместе с другими стал ожидать выхода государя.
Но великий князь Иван Васильевич к ним в этот вечер не вышел. Против обыкновения последних месяцев, он до утра затворился в покоях своей жены-грекини.
Глава шестая
Аще по делам
По кривому переулку от хлебного рынка, что возле Поварской слободы, по ледяной, укатанной многими санями дороге шла Настя – управительница дома Ивана Курицына, которого народ прозвал Волк.
Скоро обойдя знакомые лавки и отправив дворовых с припасами