– Хммммммм, – возмущенно прерывает она меня. – Извини, если это происходит только с девочками, то почему менс-триллликл?
– Менструальный цикл, – поправляю я ее. – Впрочем, это хороший вопрос. И вполне в духе первых лет феминистского движения.
Довольная собой, она кивает, ожидая продолжения.
– Хм. Итак, менструальный цикл означает, что у тебя… уф, из пи-пи каждый месяц будет вытекать немного крови.
Мне не следовало произносить последних слов. Нужно было напустить тумана. Она выглядит до ужаса напуганной.
– Но я ненавижу кровь! – говорит она дрожащими губами. – Я не хочу, чтобы это происходило. И почему это будет вытекать из этой дырочки? Я писаю оттуда! Я не хочу писать с кровью.
– Я знаю, – успокаивающе говорю я. – Это довольно хе… оскорбительно. Но не так ужасно, стоит только привыкнуть к…
Она опять прерывает меня.
– Постой, каждый месяц? Каждый божий месяц? Даже в летние каникулы? Даже если ты в Диснейленде? Что, если я встречу Микки Мауса, а у меня из пи-пи потечет кровь прямо на него? Каждый месяц?
– Ну да, – говорю я, пытаясь представить, что станет с Микки – в любом случае он носит красные шорты. – Но некоторые женщины принимают пилюли (– нет, не говори этого, зачем ты говоришь это? – ), чтобы остановить месячные на время отпуска или во время свадьбы, когда подруга просит тебя надеть облегающее платье, даже если не найдется ни одного человека, который считал бы, что ты красиво в нем смотришься.
Она испытывает облегчение.
– Ох, это здорово. Просто я только что приняла пилюлю, и теперь у меня никогда не будет месячных.
Разумеется, именно в этот момент в гостиную входит Джен и замечает нас. Милли поворачивается и визжит:
– Мам, ты должна дать мне пилюлю.
О, черт возьми.
Джен, кажется, шокирована.
– БОГА РАДИ, – кричит она. – Не зови меня «мам», ты – британка. Не знаю, что с тобой делать. Мы пробыли здесь всего год, а у тебя уже адский акцент. Скоро ты скажешь, что тебе больше не нравится стоять в очереди.
Несколько секунд они сверкают глазами друг на друга, а потом Милли бросает телефон и вразвалочку выходит из комнаты. Я полминуты разглядываю нарядную гостиную, прежде чем на меня надвигается лицо Джен. Она холодно оглядывает меня.
– Так она спрашивала тебя о месячных? Я убью эту маленькую сучку Конни.
Из кухни доносится неуверенный голос папы:
– Вы закончили болтать? – Он просовывает голову в комнату, после чего вносит в нее остальные части своего тела. Он держит в руке печенье с ванильным кремом и выглядит слегка побитым.
– Ты слышал? – сочувственно спрашиваю я его, и он печально кивает, снова садясь на диван. Я вручаю ему телефон, а он наклоняется