[видел] [возможно] [Бога]
«это звук вокруг летит…»
это звук вокруг летит
в себе выращивая птицу
чтобы смотреть из высоты
как он до птицы отвердеет
полёт подносит он к лицу
и узревает, но не зреет,
что птица это тоже звук
когда летит и ветер греет
«Всё, что слышал – это шорох…»
Всё, что слышал – это шорох,
всё, что видел – береста,
и в нутре звенящий ворог —
так как Бог вокруг меня:
всё латаю и латаю
медный/бедный угол/бок,
а вдохну и – умираю
или всё наоборот.
«Останется строчка от зайца…»
Останется строчка от зайца
завёрнутой в небо и свет,
и то, что должно здесь остаться,
когда человека здесь нет:
хруст ветки вмещающий ангел
и ветка, в которой он спит —
в её колыбели качаясь
и небо вдыхая, как спирт.
«Посередине снегопада…»
Посередине снегопада,
стоять, как дерево Его —
и видеть только стены света
и тяжесть света одного
вокруг меня – как небо. Крона
за снегопадами шуршит
и дышит мне в плечо, немного
немеет [всё], плечо болит.
«неуход [неизбежен] всегда [возвращенье]…»
неуход [неизбежен] всегда [возвращенье]
«дождь и снег и снег и дождь…»
дождь и снег и снег и дождь
падает февраль как циркуль
рыба под землёй ревёт
вряд ли что ещё услышишь
холодящая отчизна
ты подземная сейчас
поплывёшь из неба глаза
вот… сейчас
«В зверя средине…»
В зверя средине
кто в небе стоит
кто там со мною
как зверь говорит
красные точки
ранетки густой
станешь как небо
своей пустотой
полостью плачем
на жидкой губе
тем что забудут
здесь о тебе
«Воды расцарапана кость …»
Воды расцарапана кость —
с ней пёс во дворах здесь лежит,
грызёт леденцовый мороз.
Холодное небо дрожит
в его безразмерных руках —
из лая и эха его —
вода, словно Бог – так легка,
что это тебе тяжело.
«снегири это имена для деревьев…»
снегири это имена для деревьев
чем ближе к свету
тем меньше букв в имени
на нижнем ярусе сидят скандинавские боги
а на верхнем – потерянный звук
качнётся ветка, отяжелев от снега
вот и ещё одно имя тут
«Самый