где огромного дна решето вынимает потопа —
из воды ледяной – до Коцита промёрзщее, жало —
назовём его – жалость к себе (состоит из отточий)
или, скажем, ковчег слепоты (от избытка поклажи) —
всё одно и поток, и горение будут неточны
а потом и не вспомнишь (сквозь них совершившейся) кражи.
Только пропуски делают ход изнутри человека,
это небо холодное, словно идёшь нараспашку
по местам нераспознанным, что быть их приметой
становясь всего больше, себя разверзая, как пашня.
«Так выключаешь свет …»
Так выключаешь свет —
вокруг одни повторы:
стоят как тьма во тьме
собаки и заборы.
Торчат для них фонарь,
аптека и прохожий,
и языки у них
на ангелов похожи.
В незнаемом году
все времена последни —
смотри, звезда летит
и прилетит к обедне,
а ты всё смотришь в след
её на белом свете —
так выключаешь свет
и видишь в нём просветы.
«На быстром подоконнике стояло…»
На быстром подоконнике стояло
лицо от света – в глубине овала
его кружился сад, как снегопад
в дороге, возвращающейся в ад.
Как быстр был сад и как внутри летели —
ему принадлежащие – метели
и приводили этот механизм
в ступени, опускавшиеся вниз!
Как свет вступал на тёмный эскалатор,
где низ и верх – кто был им провокатор?
кто был Хароном? лодкой? кто душой,
внезапно называющейся мной? —
местами то менялись, то лепили
снеговиков из силы и бессилья,
синицами играя в бадминтон,
чтоб знали мы об этом и о том.
Я птиц кормил лицом своим, пропажей
что расклевала плоть мою в пернатых —
горящих длинной слепотой – холмах,
где снегопады расплетают сад.
«Темнота – это свет, расширяющий сам себя…»
Темнота – это свет, расширяющий сам себя,
вглядывающийся, как в ребро, во свои края.
Из всех свойств его – одно главное – слепота:
так стекло, что лежит предо мной – это только я.
Шевеля немоту, раскалённою в свет, губой
катим шарик мира синицею и плотвой.
Мякиш мокнет. Потеет – с обратной —
стеклянный шар
там где свет потёмки —
в фонарик карманный – сжал.
И вода летит пред пустыней. И Уильям Блейк
посредине себя стоит. Остального нет.
«Оставлю лёгкость, в мир свой уходя …»
Оставлю лёгкость, в мир свой уходя —
что есть там? ад? иль сада это жженье
морозное, как полое всегда
или другое [всякое]