Миккая рассмеялась – так легко и даже с какой-то толикой наивности. И от ее смеха колокольчики под потолком всколыхнулись и выдали приятную музыкальную партию.
– Значит, некто Сайкс, – ведьма протянула ей дымящуюся пиалу. – Любовь и все такое? Да бери ты, пей, – нетерпеливо добавила она.
Ника нехотя приняла пиалу и осторожно понюхала: в нос ударил запах спирта.
– Я не пью алкоголь, – дерзко сказала она.
– Серьезно? У тебя же фляжка в рюкзаке.
– У меня там чай, стереотипная вы женщина!
Миккая вновь рассмеялась:
– Мы тоже не пьем алкоголь. Настаиваем травы, а они со временем дают этот запах.
Ника сдалась и, закатив глаза, сделала глоток непонятной жидкости: действительно, на вкус никакого спирта, только дерущая горло горечь с примесью мяты и еще чего-то кислого. Девушка поморщилась, но, к своему удивлению, спустя пару секунд почувствовала тепло и приятную слабость в конечностях.
– Я бы поела, если честно, – призналась Ника. От голода желудок предательски урчал.
– Поешь позже, – ответила Миккая и принялась пить свой странный чай.
Ника едва удержалась от восклицания: какая противная ведьма!
– Тогда Джей Фо? – тихо проговорила она.
Миккая поднялась на ноги и проплыла к полкам – туда, где сосредоточилось больше всего деревянных статуэток. Казалось, что каждая частичка в шатре откликается на движения ведьмы – шевелится, шепчет, издает едва слышные мелодичные звуки. Как будто бы шатер и был самой Миккаей. Жуть.
– Айтаны, – ведьма едва коснулась пальцем одной из статуэток. Ника оставила свою пиалу и подошла к женщине. – Наши защитники, из рода собак. Мои предки говорили, что когда-то они были людьми и могли менять облик, но мы до сих пор не знаем, так ли это. Их давно никто не видел.
Ника уставилась на статуэтки. А ведь действительно, все они в той или иной степени изображали животных из собачьего семейства, и складывалось впечатление, что создавал их неопытный мастер: кривые, непропорциональные, с конечностями разных размеров и неумело вырезанными глазами. Ведьма взяла одну из фигурок и протянула девушке:
– Эту я видела сама, – задумчиво сказала она.
Статуэтка была необыкновенно холодной и изображала тощую черную собаку, с такими же черными глазами, выделенными едва заметным белым контуром. На теле виднелись куски серой краски, смахивающие на проплешины в шерсти.
– Похожа на гиену, – заключила Ника, рассматривая приплюснутую морду животного. Что-то внутри резко дернулось и оборвалось. Девушка сделала глубокий вдох.
Миккая криво усмехнулась, гипнотизируя взглядом фигурку, а затем забрала ее и вернула на полку.
– Она пришла к нам в тысяча сорок пятом году, – тихо сообщила ведьма. – Обычно айтаны приходят к определенному существу, а она – ко всему клану сразу.
«В каком