– А ты не думала, что мне хочется этих отношений? – опершись на локти, Иллон вылез из-под одеяла и, прищурив один глаз, посмотрел на Принцессу.
– С ней? – Ника кивнула на закрытую дверь. – Домор, ты, что, дурак? Она же ищет толстый кошелек, а не породистое достоинство.
– О, замолчи, – рассмеялся он, – о своем достоинстве я поговорю с кем-нибудь другим.
Ника пожала плечами и вдохнула запах сигары. Тяжелый густой дым клубился вокруг девушки, провожая каждое ее движение. Пройдя к кровати Домора, она с размаху упала рядом с ним.
– И зачем ты явилась? – спросил Иллон, скрещивая руки на груди. Злость и раздражение ушли, и мужчину захлестнул интерес.
– Не спится, – ответила Ника, протягивая ему сигару. Иллон покачал головой и, выхватив фляжку, сделал щедрый глоток и тут же закашлялся.
– Чай? Ты чай пьешь?
– С ромашкой, – просто кивнула она. Иллон смотрел на нее так, будто впервые увидел.
– Фляга не для этого.
– Это ты так решил, когда подарил, – махнула рукой Ника, водя сигарой в воздухе перед собой.
– Так ты же с бутылкой ходила с утра до вечера, – не унимался Домор. Он сделал еще один глоток, будто желал убедиться, что это не алкоголь.
– Ну да, под кроватью лежит до сих пор, – Ника сосредоточенно следила за дымными пируэтами. – Можешь забрать, раз у меня есть фляжка.
Иллон натянуто улыбнулся и завинтил крышку. Она впервые удивила его. С момента возвращения Принцессы в замок Домор тысячу раз с наслаждением представлял ее смерть и готов был отдать любые деньги, лишь бы увидеть, как тошнотворно красивое лицо теряет свою обворожительность, и синева роскошных глаз медленно затягивается тусклой пеленой. А что теперь? Он несколько минут молча наблюдал за ней и, наконец, сообразил, что сигара в ее руке была не тронута.
– Ты, что, пассивная наркоманка? – неуверенно спросил он.
Вскинув брови, Ника посмотрела на него. Еще мгновение, и она рассмеялась. Родинка над губой подпрыгнула вверх, и Иллон сглотнул.
– Долго будешь изводить меня? – буркнул он.
– Пока не перестанешь заливаться соловьем обо мне, – придав лицу задумчивое выражение, Ника макнула сигарой в пепельницу. – В чем ты там всех убеждаешь? Мать моя – шлюха, и я такая же, так?
Ника подползла к нему и, перекинув ногу, нависла сверху. Их разделяли всего несколько сантиметров, но Ника не касалась его. Она пристально смотрела графу в глаза: его зрачки бешено пульсировали. Лоб покрылся испариной.
– Я лишь предположил… – неуверенно начал он.
– Хочешь, чтобы твое предположение оказалось верным? – прошептала Ника в бледные губы. Еще движение, и она могла коснуться их.
Руки Иллона оказались на ее голых ногах и поползли вверх, к бедрам. Ника напряглась. Он двигался медленно, неуверенно, будто готовился к внезапному отступлению. Ника терпеливо ждала. Чувствовала его пальцы под футболкой