почти что 10 тысяч расстрелял,
за что его ЧК вознаграждал —
Чекист Почётный, знаком награждён,
и Красным Знаменем не обделён —
два ордена, и орден Ленина,
награды были все при нём.
Когда же наступил тридцать седьмой,
Магго работал на убой,
без праздников и выходных,
стрелял он в сутки много их,
тех заключённых, обреченных,
неведомо за что приговорённых.
А после смены – любил выпить
и основательно поесть,
ведь надо было знать и честь,
в работе можно и погрязнуть,
а посему спиртного было там – не перечесть.
Воспоминания такого ж палача
вам приведу, что, как бы сгоряча,
делился мыслями впоследствии,
что было явью по наводке стукача:
«Мы пили водку аж до безсознательности,
работа – не из лёгких, честно говоря,
ни от кого ты не дождешься здесь признательности,
валились с ног, когда вставала та заря.
Одеколоном мылись аж до пояса,
иначе запах пороха, крови —
не выветрить до следующей зари.
Нас сторонились даже псы,
завидев нас, шарахались они,
и, если лаяли, то лишь издалека,
и мы ходили даже без древка»
В сороковом году Магго всё ж был уволен,
он пережил Ежова, Ягоду,
не нужно было в том году
столько стрелять народа тьму.
Оставшись без любимого похмелья,
вдруг сделавшись ненужным никому,
Магго скончался от цирроза печени
в сорок первом страшном том году.
Вот так жила страна в аду.
Представить себе очень сложно,
как пережили эту Тьму,
казалось то – почти что невозможно.
И всё же я вам расскажу,
как жили люди осторожно,
всё ждали новую волну
репрессий жутких и кровавых,
пытаясь удержаться на плаву.
И далее я вот что расскажу…
Глава 25. Депортация народов в конце 1930-х гг.
Репрессии всё не кончались,
новые волны начинались,
и, как цунами, шли на всех,
кто жил в эпохе этих вех.
Зараза эта захватила всех —
не только «красных» русских,
но и иностранцев,
репрессии для чужестранцев
катили новою волной
с верхушки, правящей страной.
С тридцать шестого до тридцать восьмого
Политбюро ЦК ВКП (б)
репрессиям подвергло много
международных подданных везде.
Вначале был приказ подписан
о том, чтоб местные НКВД
арестовали в пятидневный срок везде
германских подданных, которые
работали в истерзанной стране —
заводы строили, цеха для обороны,
и ветки транспорта ж/д вели в стране.
Всего по тем делам осуждены
под тридцать тысяч