родственникам говорилось лишь о том —
10 лет без права переписки,
а на самом деле – убивали. В том
есть указ НКВД, который
практику вводил ту в приговор.
И, как бы ни был разговор,
я вам взведу статистики затвор —
в 1913 году в России 16% составляли
помещики, торговцы, кулаки,
хоть «красным» было не с руки,
они расстреливали поэтапно
буржуазии класс. Так далеки
их руки, что кроваво простирались —
что к пятилетке первой им остались
все цифры, словно те легки —
буржуазию всю почти смели,
4,6% населения
осталось тех слоёв от поколения,
которое не видело стези,
а далее – все были казнены.
Все эти годы страшные в истории звались
«ежовщиной», ведь возглавлял ту службу
Ежов58 – нарком НКВД.
Его делишки, словно путы
опутывали той страны маршруты,
везде те щупальца плелись,
и спрутом смерти назвались.
Ежов наркомом стал в тридцать шестом,
сменил он Ягоду59 на посту том,
что оказался не на высоте своей задачи,
и был евреем при всём том,
(запомните то, позже расскажу), потом
был репрессирован и далее казнён.
И примечательно, что именно Ежов
приказ 00447 состряпал,
как будто под влияньем снов,
он разнарядки местным слал потом,
уничтожал он яро кулаков.
Лишь только с января тридцать седьмого
до августа тридцать восьмого
Ежов отправил Сталину докладов
1500, где указал, что надо
карательные акции вершить,
и элементы буржуазные убить.
В день отправлял по 20 документов,
с массивными докладами о том,
как он работает при том.
И в самый главный в Кремле дом
был вхож, как будто к себе в дом,
в журнале записей всех посетителей Кремля,
где Сталин принимал людей тогда,
Ежов бывал у этого вождя
под 300 раз, как будто говоря,
что то – рекорд своеобразный,
ведь больше всех у «красного вождя»
бывал лишь Молотов тогда.
И, тем не менее, его заря,
всё также догорела скоротечно,
ведь это зло не будет вечно —
его же самого в измене обвинили,
и после следствия казнили.
Дело Ежова вёл Лаврентий Берия60
(опять запомните всё то),
он лично обвинение вершил,
а после казни соблаговолил
убрать людей Ежова повсеместно,
чтоб получить похвалу очень лестно
от друга – Сталина, и далее творить
дела страны почти единолично,
ведь образ Берии всегда двулично
пришлось историкам сложить,
о чём мы будем дальше говорить.
Репрессий было очень много,
и продолжались