опаздывать не смеешь ты.
В тридцать девятом там прогулом стало
двадцатиминутное любое опозданье,
а далее – лишь осознанье,
что уголовником ведь станешь ты
за это опозданье без вины.
В сороковом году вблизи войны
то стало уголовным преступленьем,
вот так вот жили люди той страны.
Любой проступок мог стать преступленьем.
А далее повсюду введены
режимы новые, чтобы трудились мы
восемь часов работая в день, дальше
один день выходной в неделю всей страны.
Итоги индустриализации видны
в урбанизации страны,
где городского населения численность
в два раза выросла до той войны.
Доступны стали школы всей страны,
и медицина, где больниц вместимость
в 3 раза стала больше, и врачей
в 5 раз количество, что устремилось
ввысь в сравнении с тем периодом, где было
до революции движенье сих.
И всё ж условие людских
жилищных прав не обновилось,
жилищное строительство стремилось,
но всё же не хватало их —
квартир и коммуналок заводских,
и население считалось очень бедным,
но лишь бы быть стране полезным,
не сетовали люди на тот быт,
ведь главное – хоть был бы сыт.
Страна как будто постепенно оживала,
и, тем не менее, она страдала,
тот пыл людей её не охладил,
страна боялась, что сойдёт на нет тот пыл.
И, тем не менее, народ тот жил
надеждою на крепкий мир,
страну советскую любил,
и о любви той говорил…
Глава 27. Формирование советской культуры
Как удивительно стремленье
чистейшей, искренней души,
что, несмотря на наважденье,
на Тьмы пороков насажденье,
лететь к потокам упоенья —
осуществления мечты.
Невероятен тот народ,
который, преодолевая гнёт,
репрессии, войну, ГУЛаг и пытки,
и всё ж душой своей цветёт.
Культура в нём всегда живёт.
Писать народ не перестанет,
душой немного оживёт,
и вновь в тех мыслях мечтать станет.
Конечно, пролетарский был налёт,
в литературе и кино, но всё же,
поэтов было столько много,
и все – известные наперечёт:
Владимир Маяковский63 и Сергей Есенин64,
Анна Ахматова65 и Пастернак66,
Цветаева Марина67 и другие,
и все они творили так,
что их поэзия стала безсмертной,
ведь на своих страницах они в такт
писали о любви прелестной,
и об истории не безызвестной,
и о событиях всех жизненных атак.
А сколько было умилённой прозы,
что