– До завтра, – кивнул я, когда Спенсер нехотя поплелся к автомобилю.
Спенсер повернул голову и, улыбнувшись, махнул рукой, прежде чем сесть на заднее сидение.
Не очень понимая смысла гонять водителя туда и обратно, когда путь из школы к дому Мэйфордам, который находится пусть и на задворках, у реки, составляет пешком не так уж много, чтоб нельзя было пройтись по хорошей погоде, я проводил взглядом блестящий «Мерседес» и повернулся в сторону Флит-стрит.
Старожилы города, которых в Оукберне большинство, частенько говорили, что обойти весь город пешком можно минут за сорок, это если неторопливым шагом. Доля правды в этом была – путь от школы до дома номер девять на Флит-стрит проходил по дороге вдоль вереницы одинаковых двухэтажных домов, которая начиналась сразу же, стоило повернуть у бакалеи налево, и занимал от силы минут пятнадцать.
Если же на пути встречались многочисленные родственники и знакомые – минут тридцать.
«Родственники, нигде от них не спрятаться», – подумал я как раз, вежливо поздоровавшись с двоюродной теткой, которая как раз грузила пакеты из бакалеи в свой небольшой «Форд».
А иногда прятаться хотелось – семья большая, шумная, а город маленький.
Даже дома свой мини-бедлам. Толкнув входную дверь дома номер девять, я опустил рюкзак на тумбу и тут же поморщился от громкого крика мамы.
– Давай, давай, звони ей, а лучше сразу езжай к ней, как же это, год не вспоминали!
Мама кричала в гостиной, а значит прошмыгнуть в свою комнату, минуя ее, не выйдет. Поэтому, заглянув в сверкающую чистотой кухню, в которой странно смешались запахи моющих средств и чего-то жаренного, я вопросительно вскинул брови.
– Что опять? – спросил он шепотом у сестры, которая вяло ковыряла в тарелке с несолёной киноа и тертым сельдереем.
Джеки вынула из уха наушник и закатила глаза. Достав с полки тарелку, я осторожно снял с начищенной сковороды крышку. Тут же запах свиных отбивных и грибов ударил в нос, заглушив резкую вонь чистящих порошков и гелей, а Джеки издала судорожный то ли вздох, то ли хрип за моей спиной.
Я скосил глаза в ее сторону, и выглянул в коридор.
– Генри, клянусь, это была последняя капля! – Мама все еще бушевала, и, судя по звуку, что-то швырнул на пол, а значит конфликт и не думал подходить к логическому завершению.
– Давай тарелку, – шепнул я, и Джеки молниеносно протянула мне свою порцию с киноа и сельдереем.
Быстро опустив на тарелку сестры отбивную, я сунул тарелку обратно, и Джеки, опасливо