– Так, я пойду? – напомнил о себе Сэм.
Как раз вовремя, потому как его немецкие доги снова подняли лай, который уж точно услышат жители ближайших к лесу домов. Еще не хватало, чтоб Андре Моро, дом которого не так далеко, прибежал и увидел эту картину.
– Ага, – рассеянно кивнул Смоллетт, достав из кармана мобильный телефон. – Спасибо, Сэм.
– А… – протянул Сэм, кивком указав на труп.
– Я разберусь.
Говорить отшельнику очевидные вещи о том, чтоб помалкивал, не приходилось. Сэм Спаркс, в отличие от многих, не испытывал потребности распространять слухи.
Сэм сунул два пальца в рот и звонко свистнул, призывая собак, и, опираясь на трость, захромал по тропе вперед.
Смоллетт прижал мобильный к уху и повернулся к реке.
***
– Это безумие, Генри, – проговорила сержант Лейн, с остервенением начищая обувь влажной тряпкой. Около ее стула образовалась целая небольшая горстка из засохшей грязи. – Мы не сможем навсегда скрыть это от города.
– Почему же навсегда, – прижав к щеке теплый стакан с кофе, протянул Смоллетт, наблюдая за тем, как бежит секундная стрелка на часах. – Если экспертиза выяснит, что это Ник Моро, мы расскажем.
– А если нет?
Полицейские навострили уши, впрочем, Генри Смоллетт не намеревался говорить тихо. Напротив.
– А если нет, то мы будем искать Ника Моро. Как и прежде.
Сержант Лейн хмыкнула и снова принялась чистить обувь.
– Вы не понимаете о чем я, да? – устало сказал Смоллетт, оглядев всех, кто оказался в участке этим ранним утром. – Нельзя поднимать панику. Поэтому мы будем работать тихо.
– Слухи все равно поползут, – заверил полицейский, разбиравший завал бумаг. – Город маленький.
Смоллетт выпрямился и повернулся к нему.
– Значит то, что происходит на работе – остается на работе. И по возвращению домой, не стоит пересказывать жене во всех подробностях как прошел день, – непривычно жестко сказал он. – Касается всех.
Глава 1
Не знаю, почему я вдруг вспомнил о Нике Моро. Наверное, потому что из актового зала, наконец, убрали его большую фотографию, к которой то и дело подносили цветы и свечи, как если бы Ник трагически погиб.
Думаю, школа настолько пыталась создать хоть какие-нибудь традиции, что уцепилась за исчезновение подростка как за спасительную соломинку для школьного духа или что-то в этом роде. Цель неплохая – классы нельзя было назвать дружными, бывшие выпускники по школьным временам не ностальгировали, в немногочисленные кружки и секции мало кто записывался добровольно, но превращать актовый зал в мавзолей памяти Ника Моро, смерть которого так и не была доказана – верх маразма.
Можно было бы списать