– Да, ты что! Чего ж это она в вашей деревне делала? – удивился Микола.– Как там-то оказалась? Да еще на костылях.
– Нет, на костылях она уже тут, в больнице ходить стала. Ногу ей после взрыва покалечило, – ответил Ластинин.
Решив, что дальше продолжать говорить о Серафиме неразумно, он попытался сменить тему разговора. Для начала исполнения задуманного плана лишние познания Дымову пока ни к чему. «Пока и того, что услышал, хватит с него, – решил Никифор». Он хотел более детально обдумать участие Миколы в поиске золота, а уж потом действовать дальше.
– Слушай, Микола, у Зинаиды твоей как дела?
– Да, что Зинаида. Совсем плохо что-то стало у нее, – проворчал Дымов.
В его голосе появились нотки недовольства – его явно заинтересовал тот случай на озере, и он показал, что его не так-то просто сбить с толку Но Миколу явно заинтересовала эта история.
– Ну, так чего за баба-то это? В вашу глухомань как попала? – не унимался он.
– Микола, ты меня тут с полчасика подожди. Мне к медсестре нужно сходить. А потом я тебе всё расскажу, – предложил Никифор, на ходу придумывая причину отложить разговор.
Он знал, что Дымов ждать не любит, а потому разговор, скорее всего, отложится до завтра. Ну, а к тому времени он обязательно всё обдумает.
Дымов сморщился, словно от зубной боли.
– Ладно, иди. Посижу, подожду, – все же согласился Микола.
И, глядя на удаляющегося Ластинина, проворчал:
– И чего ждать согласился.
Сидеть на скамейке рядом с выздоравливающими балагурами, он не захотел, и прошёл дальше, поближе к калитке забора. Сплюнув под ноги, опёрся на невысокую больничную изгородь и стал рассматривать ёжившихся от свежего северного ветра прохожих. «Подожду, раз обещал, – решил он, и свистом стал приманивать к себе поселковую дворнягу».
***
Рочеву до дому было уже рукой подать. Ему осталось миновать небольшую площадь перед полицейским участком да портовое общежитие. Проходя по площади, сердце забилось в груди от появившейся вдруг тревоги. Он уже заметил перемены, случившиеся на левом берегу Двины. Всё вроде было как обычно, но и в тоже время казалось каким-то чужим и незнакомым. То тут, то там были видны следы разрушений и пожарищ.
Добравшись до Архангельска, он уже на пристани узнал о печальных событиях, произошедших недавно в городе. Но пока не добрался до Бакарицы, где он с племянником до недавнего времени проживал вместе с приемной матерью Степана, не поверил. Он миновал площадь и уже издали заметил, что сразу за общежитием ничего нет. Вернее есть, но не то, что он собирался увидеть. Там, где когда-то был их дом с небольшим участком, виднелась лишь черная после пожара печь, да остов сгоревшего дома. На фоне свежевыпавшего снега зрелище было