Еще одной реакцией на признание Титубы было подтверждение страха общества перед колдовством, особенно страха перед тремя обвиненными женщинами. Ночью первого марта Уильям Алиен и Джон Хьюз услышали странный шум, он продолжался, пугая их, но они подошли и “увидели странное и необычное животное, лежащее на земле… Когда они приблизились, животное исчезло, и на его месте возникли две или три женщины, они стали убегать… не так, как бегут обычные женщины – они очень быстро исчезли из вида; мы их приняли за Сару Гуд, Сару Осборн и Титубу”. На следующую ночь у Уильяма Алиена опять были галлюцинации: “Сара Гуд в видимом образе появилась в его спальне и принесла с собой необычный свет; Алиен в это время находился в постели. Сара подошла и села у него в ногах. Алиен толкнул ее ногами, после чего она исчезла и свет исчез вместе с ней”. Обратите внимание, что эта галлюцинация, как и многие другие, прекращается, как только субъект способен двинуться или заговорить.
Но самым важным является то, что страх перед колдовством вообще, и перед Титубой, Осборн и Гуд в частности, был страхом, связанным с показаниями Титубы, страхом перед еще не найденными колдуньями. Кем были две женщины из Бостона? Кто сделал девять отметок в книге дьявола? Известно было только о двух – Гуд и Осборн. Признания Титубы были открытым приглашением к общественной паранойе, и не один житель Салема должен был бросать подозрительные взгляды в сторону соседки, спрашивая себя, а не она ли и есть та колдунья. Или волшебница? Но пока существовали только подозрения. Признания Титубы открыли дверь охоте на ведьм, но она пока не настала. Титубу и Осборн опять допросили 3 марта, Титубу и Гуд – 5 марта. 7 марта трех женщин отправили в Бостонскую тюрьму. Но единственное действие, предпринятое властями, было провозглашение пятницы 11 марта днем молитвы и поста, а также приглашение на консультацию священников из соседнего округа Эссекс.
Пост был проведен, со священниками проконсультировались. Однако важный результат поста пришел от больных девочек, а не от священников или судей. У девочек продолжались галлюцинации, но в них появилось новое видение, и теперь они “выкрикнули ее имя”. На этот раз это была не рабыня и не имеющая дурную славу старуха, вроде Гуд или Осборн. Это была Марта Кори, уважаемая прихожанка салемской церкви. Ее обвинила Энн Путнам, дочь сержанта Томаса Путнама, приходского псаломщика, чей дом с самого начала стал центром обвинений в колдовстве. Обвинения слышали двое, Эдвард Путнам и Изекиль Чивер, которые вместе с Мартой Кори состояли членами совета церкви и которые “посчитали своим долгом пойти к ней и послушать, что она может ответить на эти жалобы”. Около десяти утра они договорились пойти к ней после полудня потому что “хотели, чтобы Энн Путнам обратила внимание, в какой одежде появлялось перед ней