– Вот как… – не удержавшись, вздохнула я, поняв, что Степан Егорович на этот раз мне не помощник.
А Долли обрадовалась:
– И слава богу, я считаю! А что повышение – тем более хорошо.
Впрочем, ее муж как будто тоже расстроился:
– Стало быть, про это нашумевшее убийство на Дворцовом мосту вы мало что сумеете сказать?
– Увы…
– Ах, Вальдемар, отчего ты поднимаешь эту тему! C'est comme un cauchemar15. Варвары, просто варвары… Бедная madame Хаткевич. Бедные ее детки. Говорят, будто она ездила к любовнику – а как считает полиция?
– Долли! – покраснел даже ее супруг и скосил глаза на свояченицу, совершенно пунцовую.
– Ну а что такого, Вальдермар! Эллочка уж не дитя… Сам подумай: в восемь часов вечера, на каком-то мосту, а из сопровождения лишь горничная. Что вы думаете, Степан Егорович?
– Полиция как раз выясняет, куда госпожа Хаткевич ездила… – неловко ответил Кошкин.
– Да, но как вы думаете?
– Долли, душа моя, какая же разница, был любовник, али нет, ежели бедняжку убили революционеры!
Кошкин нахмурился, и вечер перестал быть томным:
– С чего вы взяли? Насчет революционеров.
– Так в газетах с утра о том пишут, – запросто ответил Владимир. – Неужто не читали? Некий тайный источник им сообщил, будто это какой-то то ли «Рокот», то ли «Ропот». Народники-революционеры, короче говоря.
Кошкин излишне резко поднял на него прямой и цепкий взгляд:
– Владимир Александрович, уверяю вас, что полиция подобными сведениями не располагает. Откуда взялся сей «тайный источник», верно, одни газетчики и знают. Вы верите всему, что пишут в газетах?
– Нет, но…
– Согласитесь, Степан Егорович, что и полиции может быть еще не все известно, – на редкость мудро рассудил их Женя. – И, потом, вы сами говорите, что больше волокитою бумажной теперь занимаетесь, а не расследованием непосредственно.
Кошкин пожал плечами и миролюбиво согласился.
А я, меж тем, изо всех сил прислушивалась к негромкому разговору дам – он мне казался куда интересней.
– Так жалко бедняжку Ксению Тарасовну, – вздыхала Долли. – В прошлом месяце мы с Вальдемаром были на вечере у Комаровых, и там были представлены графине Гарской, которая, разумеется, была приглашена в свое время на свадьбу генерала. Так вот, говорят, он хоть и пожилой уж, генерал-то, но мужчина хоть куда. И моложавый весь из себя, и с усами! А уж в кителе-то белом… Charmant!16 Медали во всю грудь!
Я не удержалась и все-таки спросила:
– Говорят еще, будто генерал был первым браком женат когда-то. Не слышали ли вы, Долли?
– А как же не слышать, Лиди! – с готовностью подхватила наша гостья. – Умерла бедняжка.
– Тоже умерла?
– Умерла, да не так совсем, разумеется! – Долли наклонилась к самому моему уху и страшным