Утром Ноулз продолжал держаться своей версии событий, из которой следовало, что смерть Майкла Дональда была просто большой ошибкой. Галанос был в ярости от того, что шанс добиться осуждения Генри Хейса за преднамеренное убийство, похоже, уплывает у него из рук. И он попросил Бодмена дать ему возможность днем побеседовать с Ноулзом с глазу на глаз. Предполагалось, что все беседы с Ноулзом должны проводиться только в присутствии федеральных служащих, но Бодмен договорился со своим начальством, и Галанос смог побеседовать с Ноулзом наедине.
Галанос считал Ноулза, убийцу, осужденного федеральным судьей на основании собственного признания, социопатом, которому удалось легко отделаться, хотя он этого и не заслуживал. Окружной прокурор говорил медленно, так медленно, словно диктовал, и слова его были полны гнева.
– Вот что ты подписал, Тигр, – сказал он, показывая Ноулзу подписанное им соглашение о досудебной сделке. – В этом соглашении ты обязался сказать правду, всю правду, но не сказал. Продолжай и дальше в том же духе, Тигр, и ты попадешь прямиком на электрический стул. Я добьюсь его и буду рядом, когда тебя к нему пристегнут, буду смотреть, как тебя поджаривают. И получу от этого удовольствие. Ты понял меня, Тигр?
Ноулз не понимал, что отправить на электрический стул его почти наверняка не смогут. Джеймса охватил ужас, когда он представил себе, как его ведут на казнь.
– Чего вы хотите? – спросил он.
– Я хочу правды, – сказал Галанос. – Не желаю и дальше слышать твою брехню.
– Мы с Генри начали строить планы, как мы убьем чернокожего, еще за несколько дней до того, как это случилось, – признался Ноулз. – Об этом знали и отец Генри, и Фрэнк Кокс.
– Вот что сейчас будет, Тигр, – вставая, сказал Галанос. – Я Майкл Дональд. И ты покажешь на мне, что вы сделали. Ты меня понял?
И Ноулз рассказал Галаносу, как он и Генри убивали Дональда, подробно показывая каждый удар.
Вернувшись из Калифорнии, Крис Галанос приехал в свой офис в Мобиле и сразу же уверенно и возбужденно похвастался, что заставил Ноулза сказать правду и что теперь дело об убийстве Майкла Дональда у него под полным контролем. Но о его собственной жизни нельзя было сказать то же самое. Он уже несколько месяцев принимал прописанные ему таблетки декседрина[18] в таких количествах, что они почти полностью переменили его поведение на людях. Он думал, что сможет справиться, но в один прекрасный день его остановил на шоссе полицейский и выписал штраф, обвинив в вождении в состоянии наркотического опьянения.
В