Толик непривычно гхекал» и «щщокал», и вообще произносил много смешных и непонятных слов, например, он говорил «це» (это), «щще» (ещё), «гарно» (хорошо), «дякую»(спасибо), «будь ласка» (пожалуйста), «хиба» (разве) «трошки» (немножко), «тикайте» (бегите), «щщо тэбэ трэба?» (что тебе надо?).
Лере в первое время даже требовался переводчик – потому что Толик был украинец. А позже она познакомилась с пионервожатой. Это была отличница с красивым польским именем Ванда, – со строгими глазами, высокая и тоненькая, с тёмной толстая косой до пояса, – вызывавшая зависть у многих девочек в школе.
Многие жители этого села были, в основном, переселенцами из западных местностей страны: Украины и Белоруссии. Соседями слева были украинцы, напротив жили белорусы. А через два дома поселились две семьи поляков. Вот такой «СССР в миниатюре» окружал теперь Леру. Она быстро набралась много разных словечек от ребятишек разных национальностей и разговаривала вместе с ними на каком-то странном, но зато вполне понятном для них самих наречии. Спустя год приехали ещё переселенцы. Те были уже из Мордовии и Чувашии.
Подходил к концу август – последний летний месяц. И Лера готовилась через несколько дней пойти во второй класс новой сельской школы-четырёхлетки. А пока, радуясь последним тёплым денькам, с удовольствием ходила на скотный двор, уже успела познакомиться с коровами и с телятником, где на молочной ферме работала дояркой её мать.
Там так хорошо пахло свежим сеном и молоком. К ней из огороженных деревянных яслей тянули свои темноглазые влажные мордочки новорождённые телята, пытавшиеся захватить в рот её руку чуть не по локоть, – они смешно и быстро, почти как щенки, виляли своими куцыми хвостиками-метёлочками и, растопырив все четыре ноги, скользили на них, как на льду, бодаясь кудрявыми лбами. С телятами она могла играть часами.
А в курятнике и свинарнике ей не понравилось: там стоял густой, удушливый и тошнотворный запах. Зажав пальцами нос, Лера быстро выскакивала оттуда. И за всё время, пока мать работала на ферме, больше никогда даже не приближалась ни к курятнику, ни к свинарнику. Зато познакомившись с конюхом дядей Васей, она все свободное время пропадала теперь на конюшне. Там в чистых денниках стояли лошади. Через решётки в массивных и крепких дверях осторожно гладила по мягким бархатистым ноздрям низкорослых мохнатых лошадей-«японок».
Больше всего Лере нравились маленькие жеребята. На конюшне было всего три жеребёнка – пугливых и необщительных. Все они были одинаковой светло-гнедой масти, с густой короткой шерстью на спинках и боках и все, как под копирку, с белыми «звёздочками» на лбу. К себе они не подпускали, и руки, как телята, не лизали. Только все время тесно жались к материнскому животу. И у Леры подружиться с ними так и не получилось.
Прошёл