В исследованиях, посвященных вопросам функционирования советской высшей школы, изданных в 60-80-ые годы прошлого столетия, создавалась полностью противоположная описанной выше, но угодная правящей партии и советскому правительству картина. Деятельность высшей школы была подчинена главной идее – созданию мировой социалистической системы.
Хотя в работах советских исследователей значимое внимание уделено вопросам качества высшего профессионального образования, в них полностью отсутствует обращение к вопросам личностного развития субъектов образовательного процесса. Так, например, А.А.Владимирова [7], С.Н.Еремин и Е.В.Семенов [18], Э.Н.Камышев [24], В.Н.Турченко [69], И.П.Яковлев [80] и др. анализировали теоретические возможности повышения качества работы отечественной высшей школы за счет актуализации учебных курсов, развития материальной базы учебных заведений, более тесного взаимодействия с научно-исследовательскими организациями и промышленностью, дифференциации системы вузов. Во многих работах, посвященных экономическим, социологическим и педагогическим аспектам развития высшего образования, подчеркивалась значимость повышения качества подготовки специалистов с высшим образованием (В.П.Елютин [17], И.Ф.Образцов [40], А.С.Шуруев и Ф.С.Рябков [77] и др.). Но вопросы качества обучения в вузах справедливо связывали с возрастанием социальной роли высшей школы в жизни общества, более тесным взаимодействием с практикой, в отрыве от изучения личностного аспекта.
В советской системе высшего образования были вузы, в которых создавались некоторые условия индивидуализации обучения, учитывающие потребности участников образовательного процесса. Показательным примером может служить Московский физико-технический институт, созданный на рубеже 1950-х годов с целью догнать и перегнать Запад в прорывных областях технического и естественнонаучного знания. Как указывает в аналитических воспоминаниях Л. Усыкин, к 70-м годам данный вуз хоть и слился до некоторой степени с общей системой советского высшего технического образования, он сохранил самосознание собственной исключительности. В вузе практиковалось невиданное для советского высшего образования проявление свободы: «студент уже с третьего-четвертого курса попадает в заботливые руки ученых-практиков, которые привлекают его к реальным исследованиям, а заодно и формируют для него едва ли не персональный список изучаемых предметов..», позже «эта самая индивидуальность лишь принципиально допускалась» [71]. Но такие вузы в условиях административно-плановой системы хозяйствования были исключением из правил. Допустимые в данных вузах прогрессивные нововведения связывались